18 февраля 2008 года скончался французский писатель Ален Роб-Грийе, один из создателей концепции "нового романа". Его взгляды на литературную традицию и цели творчества были подробно изложены в сборнике эссе "За новый роман".

Сами же романы Роб-Грийе ("Ластики", "Соглядатай", "В лабиринте", "Ревность" и др.) вполне предсказуемо вызывали множество споров - как и само литературное направление, к которым предлагалось их относить. Похожим творческим методом пользовались Натали Саррот, Мишель Бютор, Маргерит Дюрас и др.

Французские писатели были намерены сломать бальзаковскую традицию линейного повествования, вписанного в конкретный исторический контекст и имеющего ярко выраженную идеологию. Вместо этого они предлагали "новый роман" - он же "антироман" или "роман-лабиринт", который содержал сверхподробные описания предметов окружающего мира. Это качество "антироманов" отражено в предложенном Роб-Грийе термине "шозизм" (от chose - вещь). Такая детализация описаний, однако, не похожа на знаменитую многословность Марселя Пруста. Если Пруст с помощью деталей стремился максимально полно отразить глубину человеческих переживаний, то авторы "нового романа", напротив, хотят добиться максимального равнодушия в описании реальности - до такой степени, чтобы и сами люди были изображены бесстрастно, как объекты.

Это качество роднит "новый роман" с популярными в то же время экзистенциализмом и литературой абсурда. Кроме того, оно особым образом регламентирует и выбор художественных средств: например, авторы отказываются от символов и метафор, считая, что пустая комната не должна непременно быть символом одиночества. И вещи, и люди в идеале должны быть равны сами себе и обозначать только самих себя. Соответственно, таким образом из романа до известной степени уходит идея "основной мысли" - он вообще не должен быть "о чем-то", не должен иметь никакой воспитательной или политической роли. Нужно отметить, что к подобным произведениям относят сейчас не только франкоязычные романы: например, из-за формальных особенностей и необходимости читательского "соучастия" при расшифровке сюжета к антироманам нередко причисляют "Игру в классики" и "62. Модель для сборки" Х. Кортасара.

Понять специфику стиля Роб-Грийе можно, открыв любую его книгу и наугад прочитав несколько страниц - это, несомненно, любопытное упражнение для "нетренированной" публики. К примеру, уже самое начало знаменитого романа "Соглядатай" вызывает у читателя два противоречащих друг другу ощущения: что все понятно и что ничего вообще не понятно. Звучат сирены, летают чайки, плывет пароход, главный герой (или нет?) ищет веревочку, на него смотрит девочка - и все эти одушевленные и неодушевленные люди и вещи выглядят на удивление одинаково. Роб-Грийе подробно фиксирует и работу памяти, и случайный обмен взглядами, и биение волны о причал. Возникает ощущение механистичности мира, в котором все элементы равноценны и строго выполняют свою функцию, не больше и не меньше. И если вы привыкли, что в книгах должна быть интрига, а события должны иметь логическое объяснение, "новый роман" показывает, что это совершенно необязательно.

Как было отмечено выше, реакция на "новые романы" у публики была неоднозначной. Кто-то приветствовал попытки сломать надоевшие литературные каноны (вполне предсказуемо в числе поклонников нового направления оказались Жан-Поль Сартр и Альбер Камю), а кто-то возмущался присуждением Роб-Грийе литературных премий, требуя вместо этого, чтобы автор прошел психиатрическую экспертизу. Владимир Набоков, например, отказывал "новому роману" в самостоятельности, считая, что Роб-Грийе единственный по-настоящему талантливый представитель этого направления, в то время как примкнувшие к нему - просто плохие подражатели. Добавим только, что желающим составить собственное мнение о таланте Алена Роб-Грийе стоит ознакомиться не только с его книгами, но и с фильмами, снятыми им самим и по его сценариям (в числе самых известных можно отметить "Прошлым летом в Мариенбаде" реж. Алена Рене). ■

Екатерина Рубинская