29 декабря 1926 года скончался поэт Райнер Мария Рильке. Он родился в Праге, был гражданином Австрии, писал стихи и прозу по-немецки и по-французски.
Его смерть в канун Нового года странным элегантным образом обрамляет собой декабрь, так как родился поэт тоже в этом месяце — 4 декабря 1875 года. Скончался Рильке от поздно диагностированной лейкемии, но у него было время подготовиться к собственной смерти: он сам выбрал надпись для своего надгробия:
Rose, oh reiner Widerspruch, Lust,
Niemandes Schlaf zu sein unter soviel Lidern.
Роза, о чистая двойственность чувств, каприз:
быть ничьим сном под тяжестью стольких век.
(перевод с немецкого В. Куприянова)
Однако лучшей эпитафией стало для него стихотворение «Новогоднее» русского поэта Марины Цветаевой, с которой Рильке связывала близкая дружба по переписке.
Цветаеву познакомил с Рильке Б.Л. Пастернак. Они никогда в жизни не встречались, хотя и мечтали об этом и частенько строили планы, пока Цветаева жила в эмиграции. Но встреча наяву им была не суждена, что совсем не отменяет их многочисленных встреч в письмах, которыми они обменивались. Эта оживленная переписка закончилась только со смертью Рильке.
Именно после получения известия о смерти Рильке Цветаева начинает писать стихотворение, которое впоследствии получит название «Новогоднее». Такое большое стихотворение закончит Цветаева довольно быстро — уже к 7 февраля 1927 года. Чувства потери были очень свежи, а потому стихотворение ощущается очень живым и взволнованным.
«Новогоднее» написано как письмо Рильке на тот свет. Начинается оно с поздравления с Новым годом (отсюда и название, хотя и не только), заканчивается надписыванием адресата на конверте. Ведя в стихотворении непрерывный (хотя и безответный) диалог с другом Цветаева постепенно пытается пережить тяжелую утрату и осмыслить сам феномен смерти.
С Новым годом — светом — краем — кровом!
Первое письмо тебе на новом
— Недоразумение, что злачном —
(Злачном — жвачном) месте зычном, месте звучном
Как Эолова пустая башня.
Первое письмо тебе с вчерашней,
На которой без тебя изноюсь,
Родины, теперь уже — с одной из
Звезд… Закон отхода и отбоя,
По которому любимая — любою
И небывшею — из небывалой.
Рассказать как про твою узнала?
...
— До свиданья! До знакомства!
Свидимся — не знаю, но — споемся!
С мне-самой неведомой землею —
С целым морем, Райнер, целой мною!
Не разъехаться — черкни заране.
С новым звуконачертаньем, Райнер!
В небе — лестница, по ней с Дарами…
С новым рукоположеньем, Райнер!
— Чтоб не за’лили держу ладонью. —
Поверх Роны и поверх Rarogn’a,
Поверх явной и сплошной разлуки
Райнеру — Мариа — Рильке — в руки.
Это стихотворение (или поэма? специалисты не имеют четкого мнения по этому вопросу) определенно стоит того, чтобы прочесть его полностью.
Ощущение глубокой потери и попытка его преодоления через возвышение собственной души и обращение к будущему, которые пронизывают стихотворение, удивительным образом совпадают с новогодним настроением (прощание со старым годом и встреча нового) и дарит чувство умиротворения и надежды. И.А. Бродский пишет в статье «Об одном стихотворении», посвященной как раз анализу «Новогоднего» Цветаевой: «Поэт — это тот, для кого всякое слово не конец, а начало мысли; кто, произнеся «Рай» или «тот свет», мысленно должен сделать следующий шаг и подобрать к ним рифму. Так возникают «край» и «отсвет», и так продлевается существование тех, чья жизнь прекратилась». Люди, которые были с нами в старом году, останутся с нами и в новом. И в следующем после нового. И в следующем. И в бесконечности следующих лет. Потому что такова сила человеческой любви и памяти. ■
Инар Искендирова
Комментарии (0)