Мы Вконтакте Мы в Facebook

Мы обнаружили, что вы используете Adblock. Мы знаем, как для вас важно иметь беспрепятственный доступ к знаниям - поэтому ради поддержания сайта мы оставляем только ненавязчивую рекламу. Пожалуйста, отнеситесь к этому с пониманием.

Как отключить: Инструкция

Описание к картинке

Меню

Рубрика Анализ произведения

СТАТЬЯОккультные обряды в романе В. Брюсова «Огненный ангел»

«Собственное тело Демонов не нуждается в пище и посему не имеет естественных отправлений, равно как демоны и не могут размножаться естественным путём, не имея пола и не будучи подвержены похоти…». Нет, перед Вами не строки из средневекового оккультного трактата. Это отрывок из одного из самых известных символистских произведений – романа «Огненный ангел».

Серебряный век и оккультизм

Литературные течения начала XX века подпитывались религиозно-философскими исканиями. Те писатели, кому было чуждо церковное христианство и материализм, с головой окунулись в поиски новых путей с помощью теософии и антропософии – учениями, проникшими с Запада в Россию. Отголоски оккультных учений мы можем найти у Ф. Сологуба, В. Иванова, Н. Гумилева, В. Ходасевича, М. Волошина, А. Белого и В. Брюсова. В целом, в воздухе витали идеи возрождения, популяризации магии, алхимии и Каббалы. Это веяние пришло из Европы благодаря Елифасу Леви (псевдоним), католическому священнику, который перевел на французский книги Агриппы и Рейхлина по Каббале и написал несколько исследований. В журнале символистов «Весы» в 1905 году было напечатано эссе Густава Майринка, писателя и автора известнейшего романа «Голем», в котором есть такие строки: «непонятного происхождения вещи, пергаменты, испещренные таинственными знаками, растрепанные рукописи, редчайшие инкунабулы, мрачные толстые гримуары в переплетах из слоновой кожи – они как магнитом притягивают взгляд, устанавливая тайную связь с неведомыми человеку глубинами его собственного Я». Такие предметы можно было найти и у писателей Серебряного века (не говоря уж о залежах оккультных книг в личных библиотеках). Есть свидетельства об участиях в магических ритуалах писателей первой величины. Например, поэт Н. Гумилев, по воспоминаниям очевидцев, «однажды очень серьезно рассказывал о своей попытке вызвать дьявола. Для этого надо было читать каббалистические книги, ничего не есть, а потом выпить какой-то напиток. Все товарищи скоро бросили эту затею, один Н.С. [Гумилев] проделал все до конца и действительно видел в полутемной комнате какую-то смутную фигуру». Согласитесь, упорство Николая Сергеевича восхищает!

 

Брюсов – черный маг

Уже в 1903 году А. Белый именует Брюсова не иначе как «магом» (стихотворение под названием «Маг» посвящено именно Брюсову).

В нем писатель изображен «в венце из звезд застывшим магом», вознесшимся над временем. 

Портрет Валерия Брюсова, написанный Михаилоом Врубелем (1906)

Портрет Валерия Брюсова, написанный Михаилоом Врубелем (1906)

Отчасти это метафорический прием, но именно здесь, дорогой читатель, начинается мистика. Сам Белый был уверен в магических способностях Брюсова.

Он приписывал будущему автору «Огненного ангела» владение гипнозом и чуть ли не обвинял его в «медиумических явлениях», возникавших совершенно неожиданно в его квартире. Две сильных личности находились в отношениях взаимного притяжения и отталкивания. Это было настоящее состязание, которое приобрело страшные масштабы с появлением Нины Петровской – поэтессы отвергнутой Белым и переметнувшейся позже к Брюсову. Если на арену выходил белый маг (Белый), то ему по закону «жанра» должен был противостоять черный маг. Роль злодея взял на себя Брюсов: казаться колдуном, наглухо закрываться в черный сюртук – все это очень нравилось поэту (а может, не только казаться?). Тогда же, в 1903 году Белый писал Э. Метнеру: «Вы все еще вспоминаете мне, что я назвал «магом» Валерия Брюсова, но ведь «магизм» я понимаю в широком смысле, и как чудодейственность силы, употребленной не во славу Божию <…> А если бы Вы ближе узнали Брюсова, то Вы согласились бы, что он истинный маг в потенции — маг, как тип человека, стоящего ступенью ниже теурга, ибо теург — белый маг» <…> Конечно, Брюсов среди магов выдающийся, умный, знающий маг <…> Может быть, это у него только поза, но он великолепный в таком случае актер, когда в обществе «застывше» и «надвременно» относится к окружающему».

Состязание между Брюсовым и Белым в жизни сопровождалось обвинениями в чернокнижии, несостоявшейся дуэлью, обвинениями в союзе с дьяволом, таинственными знаками, неожиданными исчезновениями. Брюсов уверял, что он есть самый настоящий «черномаг и отдушник, из которого, как из печки, в дни ужасов кто-то выбрасывает столбы серных паров». Игра или реальность? Современники поэта прекрасно знали, что он действительно занимался оккультизмом. Андрей Белый писал товарищу: «Враг – Брюсов! То, что происходит между нами, – это мистический поединок, мистическое фехтование мыслями. Исступлённое нападение Брюсова на устои моего морального мира, я отвечаю на это перчаткой, брошенной ему. Мы словно вызываем друг друга на умственную дуэль и в конце концов сразимся».

Портрет Андрея Белого, написанный Леоном Бакстом (1905)

Портрет Андрея Белого, написанный Леоном Бакстом (1905) 

Если за столом Белый поднимал тост за свет, то тут же вставал Брюсов и говорил, что «пьет за тьму». Отголоски жизненных перипетий нашли отражение в романе Брюсова. Напоминает «Дозоры» С. Лукьяненко, неправда ли? Но не будем отвлекаться, дорогой читатель.

 

Жизнь и роман «Огненный ангел»

Роман Брюсова – один из самых загадочных романов Серебряного века. Дело в том, что это произведение – мистификация. «Огненный ангел», по замыслу Брюсова, должен был восприниматься как текст, написанный в эпоху Реформации и найденный самим Брюсовым, что значительно затрудняет однозначную интерпретацию романа в качестве исключительно исторического. Он все-таки символистский. И вот почему.

Состязание между Брюсовым и Белым в жизни сопровождалось обвинениями в чернокнижии, несостоявшейся дуэлью, обвинениями в союзе с дьяволом, таинственными знаками, неожиданными исчезновениями.

История его создания примечательна тем, что в романе отразились отношения в любовном треугольнике между Андреем Белым, Валерием Брюсовым и Ниной Петровской (Белый – Генрих, Брюсов – Рупрехт, Петровская – Рената). Брюсов намеренно моделировал различные ситуации в жизни для перенесения их на страницы романа. Вместе с перипетиями в любовном треугольнике, составившим сюжет романа, туда были перенесены свидетельства о магических опытах. Известно, что Брюсов руководил оккультными занятиями Нины Петровской.  Она мечтала вернуть любовь Андрея Белого, отвергшего ее чувства (здесь прослеживается параллель с сюжетом романа – Генрих отвергает любовь Ренаты, после чего она просит помощи у Рупрехта). Белый впоследствии писал: «произошло то, что назревало уже в ряде месяцев <…> мое падение с Ниной Ивановной; вместо грез о мистерии, братстве и сестринстве оказался просто роман. Я был в недоумении: более того, я был ошеломлен, я ведь так старался пояснить Нине Ивановне, что между нами – Христос; она – соглашалась; и потом, вдруг, — «такое». Все предыдущие недели я осознавал ясно, что Нину Ивановну не люблю». Белый мечтал о чистом соединении, однако Петровская мешала ему идти по этому пути (как Рената в романе мешала Генриху идти с силами света). И тогда на сцене появляется Брюсов! Маг-спаситель, знакомый с оккультными учениями и спиритизмом (в романе на пути Ренаты встречается Рупрехт, готовый вступить в союз с темными силами для поисков Генриха).

Обложка дореволюционного издания романа (1909)

Обложка дореволюционного издания романа (1909)

Брюсов предлагает создать магический союз против Белого и с помощью определенных обрядов вернуть возлюбленного впечатлительной девушке (верил ли в эти опыты сам писатель или же это был просто способ завязать отношения для того, чтобы «достать» таким образом Белого через Петровскую – вопрос открытый). В 1907 году во время открытой лекции девушка стреляет в Белого из револьвера, который потом окажется у Брюсова и с помощью которого убьет себя через несколько лет Надежда Львова, но оружие дает осечку. Казалось бы, все ясно: Петровская стреляет в Белого. Однако и этот неудачный выстрел окутан мистическим ореолом. И Брюсов, и Белый вспоминают, что она навела браунинг на Белого, но почему-то передумала и приставила оружие к груди Брюсова. По одной версии, поэт смог выхватить оружие у нее из руки, по другой – оружие опять дало осечку. Этот случай, расцвеченный несколько другими красками, Брюсов перенес в роман «Огненный ангел»: Рената просит Рупрехта убить Генриха, но потом почему-то по одной ей ведомой причине меняет свое решение, и в опасности оказывается уже Рупрехт.

 

«Молот ведьм» и Каббала

Гравюра из Молота Ведьм (1486)

Гравюра из Молота Ведьм (1486)

Для создания атмосферы исторического времени романа Брюсов вводит элементы оккультных идей, получивших распространение в эпоху, которую писатель не просто так выбирает для своей книги: оккультизм захватывает и сознание людей Серебряного века. Хитрый Валерий Яковлевич! За историческим временем романа он прячет не только историю любовного треугольника, но и интерес круга писателей, поэтов и художников к мистическим учениям (в романе отчетливо прослеживаются описания ритуалов, взятых из «Молота ведьм» и Каббалы). Известно, что Брюсов рецензировал некоторые книги по оккультизму, поскольку эта тема была ему близка (в том числе занимался расшифровкой предсказаний Нострадамуса).

Брюсов предлагает создать магический союз против Белого и с помощью определенных обрядов вернуть возлюбленного впечатлительной девушке

Он мечтал соединить научный подход (в который включаются и «спиритические силы», которые со временем должны были найти применение, подобно пару и электричеству) и вненаучное познание (оккультные практики, например, каббала, то есть то, что требует специального посвящения, ритуалов и знаний).

Брюсов вводит в роман описания магических ритуалов для создания мистической атмосферы изображаемого времени (исторического времени произведения) и времени написания романа. Пожалуй, одним из самых ярких эпизодов становится посещение Рупрехтом шабаша и отречением от Господа. Для того, чтобы вступить в союз с темными силами и получить информацию о местонахождении Генриха, Рупрехт покрывает свое тело мазью: «Потом, при свете сальной лампочки, раскрыл я ящичек с мазью, данной мне Ренатою, и попытался определить её состав, но зеленоватая, жирная масса не выдавала своей тайны: только исходил от неё острый запах каких-то трав». Подобный ритуал описывается в третьей главе «О способе, коим ведьмы переносятся с место на место» трактата по демонологии – «Молоте ведьм», созданном в 1486 году. «Молот ведьм» – подробнейшее «пособие» по борьбе с ведьмами в эпоху инквизиции. Брюсов в примечаниях к тексту Рупрехта (а на самом деле к своему тексту!) дает ссылку на это авторитетнейшее для исторического времени романа пособие (применительно к особенностям пытки ведьмы и особых знаках теле женщины, продавшей душу дьяволу). Кроме того, содержание «Молота ведьм» составляют описания жертвоприношения некрещеных детей, сношения с инкубами или суккубами, которые также находят отражения в «Огненном ангеле» (разговор с ведьмой Сарраской, которую Рупрехт встретил на шабаше): «Тогда я спросил ещё, случалось ли ей испытывать ласки демонов* и доставляют ли они наслаждение. Она, не стыдясь, заявила мне, что доставляют, и очень большое, только семя у демонов холодное, как лёд». О семени демонов говорится в главе «О способе, коим ведьмы предаются демонам и инкубам»: 

«Всегда ли демон инкуб посещает ведьму с излиянием семени? Следует ответить: так как он имеет тысячи средств и способов вредить, так как он с самого падения стремится уничтожить единство церкви и удалить от нее всеми средствами человеческий род, то поэтому не могут быть на это даны безошибочные указания, но только предположительные возможности». Описываются в «Молоте ведьм» и способы определения ведьм и борьбы с их чарами (этот эпизод тоже не остается незамеченным в романе Брюсова – в конце романа инквизитор Фома призывает спалить все волосы Ренаты, чтобы в них не могла сохраняться сила ведьмы). Кроме «Молота ведьм» Брюсов используеттекст Каббалы, которая открывала путь к совершенствованию и осознанию своего предназначения через осуществление некоторых ритуалов. 

Гравюра из Молота Ведьм (1486)

Гравюра из Молота Ведьм (1486)

В «Огненном ангеле» описывается способ «вызывания мирового демона», который Рупрехт планировал использовать для помощи Ренате. Необходимо было написать еврейскими буквами или египетскими иероглифами имя демона в особом порядке: «Но, по мнению исследователей, имена их можно вычислять и искусственно: из букв еврейских, соответствующих числам небесных знаков, если, начиная от знака демона, проходить, по градусам, весь небесный круг, причём в направлении, восходящем получаются имена добрых демонов, а нисходящем -- злых». Читатель, блуждающий по таким «руководствам», готов поверить в то, что роман попал к нему прямиком из XVI века, однако для писательского круга, близкого символистам, открывается история, спрятанная в ином пласте романа, – отношения в любовном треугольнике Брюсов-Петровская-Белый (роман-мистификация становится «романом для избранных»).

 

«Тогда я спросил ещё, случалось ли ей испытывать ласки демонов и доставляют ли они наслаждение . Она, не стыдясь, заявила мне, что доставляют, и очень большое, только семя у демонов холодное, как лёд».

Магическая аура Валерия Брюсова

Демоническая и магическая аура сохранялась и после смерти Брюсова. Поэт и прозаик Б. Садовский (и известный мистификатор!) рассказывал о встречах с Брюсовым в конце 20-х годов (Брюсов умер в 1924). 

Художница А. Остроумова-Лебедева вспоминала, что после уничтожения прижизненного портрета Брюсова в Коктебеле (она посчитала его неудачным) Валерий Яковлевич являлся ей в видении: «В первое мгновение я подумала, что вижу сатану. Глаза с тяжелыми-тяжелыми веками, черные, упорно-злые, не отрываясь, пристально смотрели на меня. В них была угрюмость и злоба. Длинный, большой нос. Высоко отросшие волосы, когда-то подстриженные ежиком… И вдруг я узнала — да ведь это Брюсов! Но как он страшно изменился!». И хотя известно, что художница была склонна к мистицизму, это воспоминание очень верно передает восприятие Брюсова-мага его окружением на протяжении всего Серебряного века. ■

Наталия Дровалева 

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER

Вход

Войти с помощью социальных сетей

Регистрация

Войти

Зарегистрироваться с помощью социальных сетей

Восстановка пароля

Зарегистрироваться
Войти

Нашли ошибку в тексте?

Теософия

в широком смысле интуитивное мистическое богопознани через религиозно-мистические практики. Как учение было основано Е. Блаватской в 1875 году. Фактически содержание теософии позаимствовано из Каббалы.

Каббала

религиозно-мистическое и эзотерическое течение в иудаизме, появившееся в XII веке и получившее распространение в XVI веке.

Агриппа Неттесгеймский

немецкий оккультист, врач, астролог (1486-1535).

Антропософия

оккультно-мистическое учение о человеке как носителе «тайных» духовных сил, развитое в нач. 20 в. Штейнером. 

Демона-инкуба.