Мы Вконтакте Мы в Facebook

Мы обнаружили, что вы используете Adblock. Мы знаем, как для вас важно иметь беспрепятственный доступ к знаниям - поэтому ради поддержания сайта мы оставляем только ненавязчивую рекламу. Пожалуйста, отнеситесь к этому с пониманием.

Как отключить: Инструкция

Описание к картинке

Меню

Рубрика Точка зрения

СТАТЬЯВосстание машин: индустриализация как моральное зло в работах Дж. Р. Р. Толкина

Дж. Р. Р. Толкин известен многим читателям своей нелюбовью к индустриальному прогрессу. В его книгах нет упоминаний урбанистического образа жизни в окружении машин и технологий, к которому привыкли мы. А если нечто связанное с технологиями и проскальзывает в мир Средиземья, то это чаще всего связано со злодеями Легендариума. Какой же смысл вкладывает автор в появляющиеся в его книгах технологии?

Легендариум Толкина — это собрание всех его работ, посвящённых вымышленному миру Арды и Средиземья. В Легендариум входят как опубликованные финальные версии «Хоббита», «Властелина Колец» и «Сильмариллиона», так и все черновые и переходные версии историй.

 

Толкин. Коллекция книг

Будучи создателем целого вымышленного мира, Толкин с пониманием относился к творческим устремлениям других. Однако он проводил чёткую границу между созданием новых вещей и прогрессом во имя необходимости и фанатичным стремлением ко всё новым и новым творениям, которое граничило с одержимостью и вело к тому, что в итоге создания брали верх над создателем, морально, духовно извращали его и доводили до состояния зависимости от вещи.

Народы Средиземья пользовались разного рода технологиями, будь то инструментами для добычи и обработки камней или работы по металлу, оружием или приспособлениями для сельского хозяйства. Эльфы Нолдор — самые умелые Эльфы Средиземья — стремились к освоению наук и технологий: они умели и любили работать руками и были основными двигателями эльфийского прогресса. Гномы занимались горнодобывающей промышленностью, умели прекрасно обрабатывать металлы и камни.

Произведения обоих народов отличались красотой и функциональностью. Так Толкин показывает нам, что сами по себе технологии не всегда плохи, а плохо может быть лишь их применение.

Но на примере многих персонажей Легендариума чётко видно, что подобные таланты и ресурсы не всегда направлены в благое русло: грань между творением ради интереса и во благо и не дающей покоя жадностью весьма тонка. 

Прогресс во имя прогресса не может нести в себе ничего хорошего, кроме перенасыщения нашего мира машинами и технологиями.

Как раз такой прогресс, движимый ненасытным стремлением к знанию и, как следствие, к власти, Толкин и не одобрял. Прогресс во имя прогресса не может нести в себе ничего хорошего, кроме перенасыщения нашего мира машинами и технологиями.

 

Технологии и бегство от реальности

В эссе «О волшебных сказках» Толкин много размышляет о роли фантастических историй в жизни людей. Одной из важнейших функций подобных произведений является то, что как сказки, так и книги фэнтези помогают нам уйти от реальности. Однако Толкин не считает подобный эскапизм чем-то плохим. Наоборот — он поддерживает стремление многих отвернуться на время от несовершенств нашего роботизированного мира и отправиться в другой, где не дымят трубы заводов, не грохочут автомобили и не режут глаза лампы однотипных уличных фонарей. Отсутствие вышеупомянутых фонарей в книге Толкин уже считал эскапизмом*
В его книгах признаки индустриализации ХХ века появляются в весьма ограниченных количествах и узком контексте. Одна из причин этого кроется в том, что действие книг Толкина разворачивается в воображаемом прошлом нашего мира, где цивилизация ещё не дошла до высокотехнологичных изобретений. Другая же причина — это явное нежелание Толкина включать в свои произведения, призванные помочь читателям уйти от реальности, то, что мы и так видим каждый день в нашей повседневной жизни.

ЛистваВ его историях присутствуют куда более фундаментальные, однако не менее реальные вещи: окружающая нас природа, небо, солнце, звезды, животные. И эти явления, по мнению Толкина, представляются более важными, нежели переменчивые тенденции индустриальной революции, и являются при этом неотъемлемой частью реальной жизни, бегство от которой так осуждают многие критики. 

Ведь эскаписты, стремясь отвлечься от назойливого прогресса, окружающего нас повсеместно, порицают засилье машин и развивают в себе чувство прекрасного, учатся ценить истинные творения рук человеческих в век, когда они вовсе не в цене, когда уникальное заменяется на массовое.

Толкин категорически не согласен с мнением, что технологический прогресс помогает поддерживать связь с реальной жизнью. Для писателя грохочущие автомобили и трубы заводов являются показателем того, что в ХХ веке образ жизни людей становился всё более варварским и что сохранить «оазис здравомыслия в пустыне безрассудства»* — то есть нетронутые индустриализацией места — становится всё сложнее. Эта философия явно ощущается во всех произведениях Толкина: технологии либо являются прерогативой уже действующих злодеев, либо уделом и причиной падения тех положительных героев, кто начинал с благих намерений. В одном из своих писем автор писал, что «в отличие от искусства, которое довольствуется созданием нового вторичного мира в сознании, они [технологии] стремятся реализовать желание и, таким образом, создать власть в этом мире»*.

 

Технологии и власть

Тот факт, что к использованию технологий прибегают либо действующие, либо потенциальные злодеи вовсе неудивителен. Машины символизируют власть и вполне способны предоставить её. Наглядным примером этого является Саруман.

Древобород говорит, что разум Сарумана состоит из «металла и шестерёнок»* и что он «стремится стать Силой»*. В данном случае подразумевается, что Саруман бросает вызов самому Саурону и хочет сместить его при помощи использования технологий. Само имя Саруман может много рассказать нам о его владельце. В его основе лежит древнеанглийское слово searu. Оно часто встречается в составных словах в древнеанглийской эпической поэме «Беовульф», с которой Толкин был очень хорошо знаком, и чаще всего — в значении «хитроумный» по отношению к работе по металлу или мысли. Таким образом, имя Саруман можно интерпретировать как «хитроумный человек», что в контексте Легендариума Толкина вовсе не является положительным качеством.

Машины символизируют власть и вполне способны предоставить её.

По отношению к персонажам слово несёт ярко выраженную негативную окраску и служит для описания тех, кто добивается своего посредством сомнительных планов и схем. 

Дж. Кармайкл. Вид шахты Мёртон близ Сихем, графство Даррем, 1843

Дж. Кармайкл. Вид шахты Мёртон близ Сихем, графство Даррем, 1843

Более того, название Ортанк — башни в центре Айзенгарда и цитадели Сарумана — является схожим по смыслу с searu и означает «хитроумное приспособление», если интерпретировать его с позиции языка, на котором говорят жители Рохана, а не с позиции эльфийского языка Синдарина, что тоже возможно, но будет иметь совершенно другое значение*.

            Итак, наш хитроумный злодей Саруман обитает в хитроумно отстроенной башне и проводит свои махинации, направленные на захват власти. Однако в начале им двигало простое любопытство: Саруман являлся старшим из ордена Истари — магов, посланных в Средиземье из Валинора для противостояния Саурону. Начав досконально изучать методы врага, Саруман прошёл путь от простого любопытства и стремления понять неприятеля для более успешного ему противостояния до желания свергнуть его и самому захватить власть. В этом Саруману должны были помочь технологии. При нём Айзенгард меняется до неузнаваемости:

«Равнина тоже была пробурена и разрыта. Глубоко в недра земли уходили шахты; их верхушки были укрыты небольшими насыпями и полукруглыми камнями. В лунном свете Кольцо Айзенгарда напоминало кладбище беспокойных мертвецов. Земля дрожала. Шахты уходили вниз многочисленными скатами и винтовыми лестницами к пещерам глубоко внизу; там у Сарумана были сокровищницы, хранилища, арсеналы, кузницы и огромные доменные печи. Там бесконечно вращались железные колёса и стучали молоты. По ночам из дымоходов поднимался шлейф испарений, подсвеченный снизу красным, синим или ядовито зелёным»*.

Саруман превратил Айзенгард в свою лабораторию, свой личный технопарк. О том, что могли сотворить его хитроумные изобретения, рассказывает Арагорну, Гимли и Леголасу Пиппин после атаки Энтов на Айзенгард. Хоббит говорит о взмывающих ввысь огнях и дыме, об извержениях из шахт и даже о жидком огне, от которых пострадали многие Энты.

Кроме того, Саруман выводит новую породу Орков именуемых Урук-хаями, способных передвигаться при солнечном свете, который являлся помехой для других Орков. Это можно считать неким аналогом современной генной инженерии и весьма злостным деянием. Саруман ступил на путь разрушения, пытаясь играть в творца и искажая без того извращённую натуру Орков.

После изгнания из Айзенгарда Саруман временно захватил власть в Шире не без помощи индустриализации. Снедаемый злобой и обидой на Фродо, Саруман изменяет Шир до неузнаваемости, навязывает привыкшим к сельской жизни Хоббитам индустриальный образ жизни и лишает их уютной красоты Шира.

 Машины Р. Хартманна, 1868

Машины Р. Хартманна, 1868

Он продолжает то, что начал в Айзенгарде: срубает деревья, активно пользуется установленной ещё Лотто Саквилль-Бэггинсом механизированной мельницей и вместо симпатичных хоббичьих нор строит однотипные уродливые дома. Это единственный способ захвата власти, который он знает: технологизировать жизнь, задавить прогрессом и индустриализацией, заставить подчиняться себе как хозяину машин.

 

Технологии и природа

Очень тесно с деяниями Саурмана в Шире связана тема загрязнения окружающей среды. Для Толкина это был один из худших аспектов индустриализации. Часть своего детства он прожил в деревушке Сэрхоул неподалёку от Бирмингема. 

Начав досконально изучать методы врага, Саруман прошёл путь от простого любопытства и стремления понять неприятеля для более успешного ему противостояния до желания свергнуть его и самому захватить власть.

Там будущий писатель проводил много времени на открытом воздухе со своим братом Хилари и именно там мать привила ему любовь к природе. Мейбл Толкин много рассказывала Рональду о растениях, но он, хоть и хорошо усваивал информацию, больше любил внешний вид деревьев и мог подолгу ими любоваться, даже разговаривать с ними. Одним из самых ярких воспоминаний детства юного Толкина было то, что иву, на которую он часто залезал, спилили, а брёвна так и оставили лежать на месте бывшего дерева. Это горькое воспоминание осталось с Толкином на всю жизнь. Когда много лет спустя Толкин вернулся в Сэрхоул, ставший к тому времени пригородом Бирмингема, место было не узнать от марша прогресса: повсюду вились дороги и трамвайные пути, дома были похожи один на другой. Для Толкина это было большим потрясением.

Глава «Очистка Шира» во «Властелине колец» во многом отражает его горькие чувства, но не является аллегорией индустриализации Англии времён Толкина. Шир сильно пострадал от Сарумана: срубленные деревья, некрасивые однотипные дома, загразняющая реку и источающая постоянный смрад мельница, которая добавила не производительности, а работы. Лотто Саквилль-Бэггинс сломал старую мельницу и поставил на её место новую, оснащённую «диковинными» механизмами.

Саруман же пользуется ею в своих целях и отнюдь не для помола зерна: «Вечно-то там стучат, да дымят и смердят, что в Хоббитоне даже ночью покоя нет. И грязь специально сливают; вся нижняя часть Реки загрязнена, и нечистоты уже дошли до Брендивин»*.

 

Сэрхоул Милл, Бирмингем, Великобритания.

Сэрхоул Милл, Бирмингем, Великобритания.

Мельница возвышается над рекой, загрязняя её, что намекает на отношение Сарумана и всех приверженцев технологического прогресса к природе: технологии одерживают над ней верх. 

Хоббиты опасаются того, что Шир превратится в пустыню, что — учитывая деяния Сарумана — не кажется такой уж невероятной перспективой.

Точно так же Саруман уничтожает деревья для растопки своих печей в Айзенгарде. Древобород сетует на то, что многие хорошие, здоровые деревья были спилены Орками Сарумана — сначала по его указу, а потом и забавы ради. Некогда зелёная долина Айзенгарда превратилась в пустыню с вечно стоящими над ней дымом и смрадом, испещрённую котлованами и рытвинами.

Похожее негативное влияние современной жизни на людей и окружающую среду Толкин выражает и в цикле стихотворений о городе Бимбл-Бэй. Цикл состоит из шести поэм, написанных, вероятно, в 1928 году. «Прогресс в Бимбл-Таун» затрагивает тему влияния индустриализации на окружающую среду: за вечно грохочущими машинами и гамом технологического прогресса не слышно ни шума моря, ни даже смеха детей. Кругом царят шум, грязь и мусор. Засилье технологий отдаляет нас от природы и то, что было призвано облегчить нам жизнь, в конечном счёте становится помехой восприятию окружающего мира. Там, где раньше ходили экипажи с запряжёнными в них лошадьми, сейчас с бешеной скоростью носятся автомобили. Они помогают нам добраться до места назначения быстрее, но из-за скорости мы даже не успеваем обратить внимания на мир вокруг нас и насладиться природой. От нацеленного на ускорение прогресса страдает эстетическое восприятие мира.

У. Уайльд. Вид на Манчестер с Керсальских болот, 1852

У. Уайльд. Вид на Манчестер с Керсальских болот, 1852

 

Технологии и эстетика

 Если влияние технологий на природу не только вредоносно и разрушительно, но и ведёт к уничтожению естественной красоты, то сами новинки индустриального века не отличаются высокой формой эстетики. 

Некогда зелёная долина Айзенгарда превратилась в пустыню с вечно стоящими над ней дымом и смрадом, испещрённую котлованами и рытвинами.

Толкин умел ценить красоту и одной из его главных претензий к индустриализации было отсутствие эстетической ценности в новых изобретениях. Однотипные, не отличающиеся красотой предметы не вызывали в нём большого восторга. 

Новая механическая мельница Шира являет собой кирпичное здание — хмурое и уродливое, а настроенные Саруманом однотипные дома награждаются эпитетом «убогие». Необходимость постройки новых домов вызывает большие вопросы: Том Шиппи отмечает, что это действие Сарумана так и не объяснено*. Возможно, в этом заключался его путь к власти: навязать свою волю и сделать дома однотипными, чтобы никто из проживающих в них Хоббитов не мог выделиться из толпы. Строительство же механизированной мельницы объяснено стремлением Лотто Саквилль-Бэггинса молоть больше зерна. Однако в Шире попросту не было столько зерна, чтобы обеспечить новую мельницу работой. В результате, мельник Тэд Сэндимэн занимался тем, что начищал механизированную начинку этой мельницы вместо того, чтобы, как его отец, молоть зерно и быть хозяином самому себе. Толкин сетовал на то, что технологии не дают нам развивать наши внутренние таланты, создавая больше бесполезного труда вместо экономии усилий. Массовое производство заменяет штучные, уникальные вещи.

Гоблины в «Хоббите», именуемые Орками в других работах Толкина, также отличались умением создавать новые вещи. Но все их изобретения попадают в категорию технологий: Гоблины создавали, или же заставляли других создавать для них, приспособления для ведения боя, пыток и многие из машин, которые «с тех пор беспокоят наш мир»*. Все их нововведения были нацелены на захват власти, силовое воздействие, пытки, доминирование и, конечно же, не отличались красотой, ибо «Гоблины не создают красивых вещей»*.

Похожее отношение к внешнему виду и функциональности новых технологий можно встретить и в черновиках Толкина, которые представляют собой ранние и переходные версии опубликованных финальных историй. Их можно найти в 12-томной «Истории Средиземья», которую подготовил и опубликовал младший сын Толкина Кристофер.

В одной из версий легенды о «Низвержении Нуменора», Толкин писал, что Саурон научил Нуменорцев делать корабли из металла, которые были некрасивы и даже отвратительны в глазах тех, кто не попал под его влияние, но которые передвигались быстрее парусных без помощи ветра*.    Кроме того, наученные Сауроном Нуменорцы стали строить мрачные крепости и страшные башни, которые отличались непроницаемостью, а также создавать орудия ведения боя, противостоять которым было невозможно.

 

Технологии и война

Ракеты Нуменора, пыточные и боевые приспособления Гоблинов, взрывные средства Сарумана в Битве при Хельмовой Пади и Саурона при осаде Гондора отражают ещё один аспект негативного влияния технологий на нашу жизнь: совершенствование орудий для ведения войны.

Битва при Позьере, 1916

Битва при Позьере, 1916

Возможно, что одной из причин негативного отношения Толкина к технологиям является его участие в Первой Мировой войне. В 1916 году Толкин воевал в Битве на Сомме, и там он собственными глазами увидел разрушительную силу технологий.

В черновой — и наиболее полной — версии «Падения Гондолина», Мелько (который в опубликованном «Сильмариллионе» носит сначала имя Мелькор, а после уничтожения Двух Древ Валинора — Моргот) создаёт посредством металла и огня невероятно мощных змиев и драконов, которых он использует при атаке эльфийского королевства Гондолина. Некоторые из них перебираются через окружающие долину, где расположен Гондолин, горы, а другие — пробивают стены города. Джон Гарт полагает, что во многом эти ранние железные драконы были навеяны именно Битвой на Сомме, после которой многие газеты сравнивали железные средства передвижения и ведения боя с ихтиозаврами и мифическими монстрами. 

Толкин сетовал на то, что технологии не дают нам развивать наши внутренние таланты, создавая больше бесполезного труда вместо экономии усилий.

Позже Толкин отказался от использования железных драконов и монстры Моргота стали живыми драконами из плоти и крови. Однако эта версия одной из самых ранних историй о Средиземье показывает насколько негативным было его отношение к развитию технологий для столь ужасных целей.

Индустриализация в работах Толкина несёт ярко выраженную негативную окраску. Будь то стремление к власти, загрязнение окружающей среды, использование технологий в военных целях или лишённые эстетики порождения цивилизации, работы Толкина показывают нам, что машины могут взять верх над людьми и что, если мы не будем осторожны, это может плохо кончиться. Но то, как многие технологии оказываются бессильными перед силами природы, даёт нам надежду, что машины не захватят нас полностью. Энты разрушают «технопарк» Айзенгарда при помощи своей силы и мощи воды, а Хоббиты своими руками восстанавливают Шир после технологических экспериментов Сарумана. Вероятно, Толкин хочет донести до своих читателей, что каким бы сильным ни было влияние технологий на нашу жизнь, природа и истинные творения человеческих рук, сделанные с любовью, а не выгоды ради, всегда смогут одержать верх над господствующими технологиями. ■

Ольга Поломошнова

 

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER

Вход

Войти с помощью социальных сетей

Регистрация

Войти

Зарегистрироваться с помощью социальных сетей

Восстановка пароля

Зарегистрироваться
Войти

Нашли ошибку в тексте?

Tolkien, J. R. R. — On Fairy-Stories

Carpenter, H., Tolkien J. R. R. — The Letters of J. R. R. Tolkien (перевод автора)

Tolkien, J. R. R. — The Two Towers (перевод автора)

По правилам чтения древнеанглийского языка название Isengard должно читаться Исенгард. Но сам Толкин, читая отрывок из «Властелина Колец», произносит слово как Айзенгард. Поэтому автором данной статьи было принято решение воспользоваться избранным Толкином произношением.

Название Ортанк звучит одинаково как на языке Рохана, так и на эльфийском Синдарине, но в силу различного строя и лексического набора языков, оно переводится в них по-разному. Толкин считал это явление лингвистическим совпадением.

Tolkien, J. R. R. — The Return of the King (перевод автора)

Shippey, Tom — J. R. R. Tolkien. Author of the Century

Tolkien, J. R. R. — The Hobbit (перевод автора)

Металлические корабли отсутствуют в опубликованном «Сильмариллионе»