Город, которого нет

На самом деле утопия всегда была близка русскому сердцу. Но если «Государство» Платона и «Остров Утопия» Томаса Мора были знакомы по большей части русским просветителям и мыслителям XVIII–XIX веков, то простой народ больше тяготел к понятным ему религиозным образам - таким, как Град Небесный.
Впрочем, и не только простой народ – до появления на Руси большого количества переводной литературы образ Града Небесного, которому должен уподобиться Град Земной (человеческое государство) был близок и понятен всем слоям общества, в том числе и самой его верхушке. Конечно, идея монарха как наместника Бога на Земле была распространена и в Европе, - особенно, во Франции (где и рухнула с таким же треском, как в России).

И ради этой красивой идеи построения утопии наяву, ради высшей цели русский народ мог стерпеть очень многое. По крайней мере, именно так представляли себе народ некоторые мыслители XIX века. Поэтому, когда в начале XX века русскому народу предложили новую высшую идею, он с радостью ее воспринял. Тем более, что эту идею, как казалась на первый взгляд, было гораздо проще воплотить в жизнь, чем явление Града Небесного. А если и будут лишения, трудности, невзгоды, то преодолимые и оправданные.
Тем более, в теории предстояло разжечь пламя мировой революции – проложить дорогу в будущее всем людям Земли. «Колыбель трех революций» переняла мессианскую эстафету у «Третьего Рима».

Сейчас, когда хорошим тоном считается критиковать времена Советского Союза, его литература и кинематограф выглядят поистине утопично.

По сути, они и были утопиями, призванными не столько приукрасить окружающую действительность, сколько показать людям, как надо жить, какими надо быть.

Утопистами были и те советские писатели и ученые, что жили и работали до Революции и рисовали в своих произведениях светлое будущее человечества.

Таким был и Константин Эдуардович Циолковский – больше пророк, чем конструктор. Таким был и Александр Богданов…

Личная утопия Александра Богданова

Александр Александрович Богданов (Малиновский) родился 10 (22 по старому стилю) августа 1873 года в Гродненской губернии.

Он был ревностным революционером, активным партийным работником. И он был ученым. Ученым нового типа, чья биография достойна экранизации.

Видя перед собой зарю нового мира, он словно уже жил в нем и свои научные разработки и открытия делал для него, ради него…

Он разработал тектологию (науку о законах организованного взаимодействия отдельных объектов), глубоко занимался вопросами общественного сознания, а в некоторых его работах прослеживаются черты будущей науки кибернетики.

Но наиболее интересными с точки зрения фантастики являются его опыты с человеческой кровью. В 1926 году он стал директором первого в истории Института переливания крови.

Основной идеей его опытов было то, что переливание крови молодого человека может замедлить старение организма пожилого реципиента. И, наоборот, кровь пожилого, опытного человека может принести в молодой организм новые знания.

В русском сознании кровь занимала особое место – она привычно лилась в истории, а в религии была просто незаменима, ведь именно кровью Христовой становилось вино на причастии. Отбросив культовую личность царя, советский народ создал себе новую святыню – вождя. Так что нет ничего удивительного и в том, что на заре советской эпохи идея крови как носителя информации и жизни была горячо поддержана народом и его предводителями.

Теория и практика взаимного переливания крови была очень популярна, в процедурах Богданова участвовали первые лица молодого советского государства, в том числе и он сам. Увы, с последним переливанием в организм Богданова попала не только молодая кровь, но и болезнь донора.

Александр Богданов умер в 1928 году.

На данный момент Институт переливания крови продолжает существовать и функционировать, но уже как Гематологический научный центр.

«Красная звезда»

Роман Александра Богданова «Красная звезда» – классическая утопия. Возможно, одна из последних в истории литературы. В то же время – это первое произведение советской фантастики. Хотя, опубликовано оно было в 1908 году, задолго до Революции и даже – до Первой мировой войны, которая и положила конец старому укладу жизни.

В качестве образца идеального общества будущего Богданов предлагает читателю планету Марс.

Революционера, коммуниста и ученого Леонида берут в межпланетное путешествие марсиане. Их корабль, этеронеф, преодолевает притяжение Земли с помощью «минус-материи» – по сути, той же антиматерии, что знакома каждому любителю космической и научной фантастики.

Разумеется, в развитом обществе марсиан давно победил коммунизм. Оно утопично и – с точки зрения автора – прекрасно.
Марсиане сдержанны, спокойны и немногословны, как и положено жителям утопии (такими мы помним, например, свифтовских гуигнгнмов).
«И манеры моих спутников были похожи на их костюм: простота,отсутствие всего лишнего и условного. Они никогда не здоровались, не прощались, не благодарили, не затягивали разговора из вежливости, если прямая цепь его была исчерпана; и в то же время они с большим терпением давали всегда всякие разъяснения, тщательно приспособляясь к уровню понимания собеседника и входя в его психологию, как бы мало она ни подходила к их собственной».

У марсиан один общий язык для всей планеты, у них не было такой кровопролитной классовой вражды как на Земле. Результат – процветание и технический прогресс! На службе марсиан стоят вычислительные машины, прообразы нынешних компьютеров. Звучит банально и наивно, но напоминаем – книга написана в 1908 году!
На богдановском Марсе нет социального деления по половому признаку – женщины не просто равны мужчинам, они даже внешне практически неотличимы от них. Люди никак не украшают себя и носят совершенно одинаковые простые комбинезоны. В милом, по-мальчишески гибком докторе Нэтти Леонид не сразу распознал женщину, несмотря на теплые чувства, которые она в нем вызывала.

«- Объясните мне, откуда у меня такое сильное влечение к вам? Почему я так необыкновенно рад вас видеть?

- Всего скорее, я думаю, оттого, что я лечил вас, и вы бессознательно переносите на меня радость выздоровления. А может быть... и еще одно... это, что я... женщина...»

Откровенно говоря, в «Красной звезде» много довольно спорных моментов. Когда автор создает утопию, он преподносит читателю свою картину идеального общества. Но, как известно «что русскому хорошо, то немцу – смерть». И наоборот.

Идеология первых горячих русских революционеров сильно отличалась от сформировавшегося позже мировоззрения советских людей.

Хотя СССР и приблизился к равенству полов ближе любых других стран XX века (хотя бы в силу объективных обстоятельств – в войну и в послевоенные годы восстановления женщинам пришлось трудиться и бороться наравне с мужчинами, а иногда и вместо них), но все же женщины оставались женщинами. Даже героиня фильма «Высота», весь  фильм носившая рабочий комбинезон и прикуривавшая чуть ли не от сварочного аппарата, в конце на праздник надевает нарядное платье в цветочек.

Но на Марсе платье в цветочек — это моветон. Там нет ничего нефункционального. Все лаконично, полезно и поэтому красиво.

Однако есть музеи, где представлены образцы искусства без излишеств, а также и вычурные образцы архаики – чтобы молодежь видела разницу и училась.

Есть и памятники, но их там ставят событиям – первым полетам к Земле, победе над эпидемией. Но не людям. Личность в утопичном, совершенном обществе не оставляет следа в истории.

Тут землянин Леонид, пожалуй, в первый (но не в последний) раз не соглашается с новыми друзьями.
«Имя каждого сохраняется до тех пор, пока живы те, кто жил с ним и знает его. Но человечеству не нужен мертвый символ личности, когда ее уже нет. Наша наука и наше искусство безлично хранят то, что сделано общей работой. Балласт имен прошлого бесполезен для памяти человечества.

- Вы, пожалуй, и правы; но чувство нашего мира возмущается против этой логики. Для нас имена вождей мысли и дела - живые символы, без которых не может обойтись ни наша наука, ни наше искусство, ни вся наша общественная жизнь. Часто в борьбе сил и в борьбе идей имя на знамени говорит больше, чем отвлеченный лозунг. И имена гениев не балласт для нашей памяти.»

С ходом эволюции и прогресса марсиане меняются и физически. Когда-то мужчины и женщины сильно отличались друг от друга – в этом были повинны звериная борьба за жизнь и эксплуатация женщин в быту. А еще – жили в два раза меньше. Продлить срок физического существования удалось не только за счет совершенствования медицины, но и за счет изобретения простой и действенной процедуры.

«– Мы же идем дальше и устраиваем обмен крови и между двумя человеческими существами, из которых каждое может передать другому массу условий повышения жизни. Это просто одновременное переливание крови от одного человека другому и обратно, путем двойного соединения соответственными приборами их кровеносных сосудов. При соблюдении всех предосторожностей это совершенно безопасно; кровь одного человека продолжает жить в организме другого, смешавшись там с его кровью и внося глубокое обновление во все его ткани.»

Богданов, как ученый, не смог не вставить в роман-утопию свои научные идеи.

Однако трудно сказать, как автор относился к еще одному медицинскому новшеству марсиан.

Каждый взрослый марсианин, независимо от возраста и физического состояния может подвергнуть себя эвтаназии – просто прийти в больницу и совершить цивилизованное самоубийство. Да, спокойно рассказывает доктор Нэтти, это могут сделать даже молодые, вполне здоровые люди. Конечно, это случается очень редко, но…

Еще одно сомнительное «достижение» – «Дом детей». Дети марсиан растут не в семьях, а в специальных учреждениях. Детей там не делят на группы по возрасту – старшие участвуют в воспитании младших, помогая воспитателям.

Такая система введена для того, чтобы малыши привыкали жить в обществе и развивались разносторонне. Правда, тогда возникает закономерный вопрос: если нужно, чтобы дети учились общаться с людьми разных возрастов, находить с ними контакт и за счет этого уживаться с другими, то зачем забирать их из семей?

Как нам становится ясно по ходу романа, даже в глазах главного героя, Марс – это развитое и почти совершенное общество. В этой утопии, стоящей на грани эпох уже чувствуются литературные веяния XX века, вступающего в свои права…

А еще Марс остро нуждается в новых ресурсах. Наименее гуманные марсиане предлагают добыть всё необходимое на ближайшей планете – Земле, а населением пожертвовать, как безнадежными дикарями. Увы, с эксплуататорами в этом случае погибнут и прогрессивные социалисты, но эвакуировать их всех невозможно, да и неизвестно, смогли бы они разжечь огонь мировой революции.

Разумеется, есть на Марсе гуманисты, которые выступают категорически против такого бесчеловечного плана. Среди них и Нэтти – возлюбленная Леонида.

Леонид и сам спорит с главным сторонником политики «выжженной Земли» – Стэрни. В ярости и отчаянии Леонид убивает Стэрни, сам теряет сознание. В себя приходит на Земле, в психиатрической лечебнице.

Но это еще не конец…

Жизнь на Марсе и после

«Красная звезда» Александра Богданова стала утренней звездой новой эры. Написанная в самом начале XX века, она теперь легко встает в один ряд с более поздними произведениями, созданными в советскую эпоху.

Конечно, с художественно-литературной точки зрения она слабее той же «Аэлиты» Алексея Толстого, где читатель погружается в абсолютно реальный, живой мир героев. Мы верим в образы персонажей, живущих в постреволюционном мире: в истомившегося от тоски инженера Лося, в красноармейца Гусева. И Петроград, и люди живые, понятные – почти родные.

Поэтому для нас жив и реален Толстовский Марс с его многовековой историей. А еще Алексей Толстой не пытается учить – он просто рассказывает историю о приключениях и любви, преодолевающей холодный космос. По достоверности технического прогресса и по простой человечности образов людей будущего «Красная звезда» не дотягивает до псевдодокументалистики Павла Клушанцева, основанной на научных данных (т/ф «Луна», «Дорога к звездам», «Марс»). Хотя, Клушанцев – режиссер и автор сценариев, но мир и образы, созданные его воображением, поражают и по сей день. Он отчаянно мечтал о космосе, верил в «грядущий подвиг советских людей», как говорится в эпиграфе к фильму «Планета бурь», снятому по повести Александра Казанцева.

И, конечно же, Александр Богданов это ни в коем случае не Иван Ефремов и не братья Стругацкие с их полноценными фантастическими вселенными.

Но все равно, годом рождения именно советской фантастики можно считать 1908, когда была опубликована «Красная звезда» Александра Богданова.

А ведь и Ефремова, и Стругацких можно теперь считать утопистами. Советский человек жил, строя социализм, веря в победу коммунизма, и будущее, в котором жили герои великих фантастов, представлялось ему далеким, но реальным. Казалось, все было возможно: взмыть в высоту, поцеловать облака, дотронуться до звезд, ступить на пыльные тропинки далеких планет…

Пиком этой веры стали 1960-е годы: запуск спутников, полет Гагарина, освоение околоземного пространства.

Восторженным мечтам поддались не только советские люди: именно в этот период, в разгар космической гонки в США появился культовый сериал «Звездный путь», повествующий о приключениях космических путешественников XXIV века. И это общество прекрасного будущего, нарисованное американскими фантастами, поразительно напоминало мир победившего коммунизма.

Им, товарищам за океаном, этот мир светлого будущего тоже казался болезненно близким и реальным.

Но потом кончилась космическая гонка, рухнул Советский Союз и мечты сменились реальностью. Хотя, космические полеты продолжают вдохновлять и будоражить воображение, люди поняли, что в ближайшее столетие преодолеть скорость света, скорее всего, не удастся. Покорителей космоса ждет серьезная тяжелая работа по покорению Солнечной системы: создание лунной базы, освоение полезных ископаемых пояса астероидов, колонизация Марса…

И снова Марс. Вероятно, никогда не перестанет тревожить землян эта красная «звезда»… ■

Любовь {Leo} Паршина