Мы Вконтакте Мы в Facebook

Мы обнаружили, что вы используете Adblock. Мы знаем, как для вас важно иметь беспрепятственный доступ к знаниям - поэтому ради поддержания сайта мы оставляем только ненавязчивую рекламу. Пожалуйста, отнеситесь к этому с пониманием.

Как отключить: Инструкция

Описание к картинке

Меню

Рубрика История

СТАТЬЯКто «Аристотеля» спёр, тот и процентщицу кокнул!

Бытует мнение, что детектив – низкий жанр, и (увы!) мы имеем множество примеров, это подтверждающих. Однако бывает так, что элементы детектива помогают удачно и точно раскрыть характеры героев и идею произведения. Поэтому и серьезные авторы порою берутся за грязное дело, составляют список жертв, способов убийств и устраивают высокохудожественную кровавую баню. А читатель продолжает читать детективы самого разного качества исполнения ради игры – интеллектуальной игры с автором и, на самом деле, каждый раз надеется быть им обманутым…

Без срока давности

Тайна, борьба добра и зла, поиск истины – элементы необходимые любому увлекательному сюжету. В самом простом, чистом и ярком виде все они присутствуют в произведениях жанра детектива.

Если вдуматься, детективный элемент можно найти в древнейших памятниках литературы – в мифах и даже в Библии.

Например, лишившийся своего стада коров Аполлон опрашивает свидетелей, желая найти и вора, и украденное. Дело осложнено тем, что укравший коров малыш Гермес привязал к каждой охапки веток, чтобы животные, идя по пыльной дороге, сами заметали за собой следы. Это так называемый «открытый детектив», когда нам известно, кто преступник, и мы просто следим за развитием сюжета и ждем, каким же образом разрешится конфликт.

А Царь Соломон на своем знаменитом суде над двумя матерями, заявляющими права на одного младенца, устраивает настоящий следственный эксперимент.

Франческо Альбани. Меркурий (Гермес) и Аполлон (1621-1623)

Франческо Альбани. «Меркурий (Гермес) и Аполлон» (1621-1623)

В «большой литературе», в образцах высокой прозы мы, если и встречаем детектив, то чаще это детектив открытый – мы знаем, кто преступник и ждем, как и когда он понесет заслуженное наказание. Или останется безнаказанным.

На этом психологическом конфликте построено одно из величайших произведений мировой литературы – «Преступление и наказание» Федора Достоевского. Мы не просто знаем, кто убийца – мы наблюдаем за развитием сюжета его глазами, ощущаем то же что и он, и, благодаря точно и достоверно прописанным подробностям, понимаем, почему он не смог жить с тем, что он сотворил.

Вместе с Раскольниковым мы проходим путь от зарождения в его мозгу самой мысли о преступлении до раскаяния и искупления.

При всей глубине романа детективная фабула соблюдена и у преступника есть противник – следователь. Есть их противостояние, которое следователь, по сути, проигрывает – Раскольников бы избежал тюрьмы и каторги, если бы сам не пришел с повинной.
Отчетливые и яркие элементы детектива есть и в таких романах Достоевского, как «Братья Карамазовы» и «Бесы». Но в их сюжетах у детективной интриги лишь вспомогательная роль. Хотя интересно, что в экранизации «Бесов» 2014 года (реж. В. Хотиненко) детективную линию усилили – зритель видит происходящее с точки зрения следователя, расследующего убийство студента Шатова.

Открытым, психологическим детективом является и «Гамлет» Уильяма Шекспира. Мы знаем, кто убийца, мы знаем мотив. Нас беспокоят другие вопросы: решится ли принц датский на месть (самосуд, так же попадающий под статью), раскается ли королева в измене, настигнет ли правосудие Клавдия? Интересно и то, что «Гамлет» – детектив с элементами фантастики. Одна из ключевых сцен пьесы – явление призрака отца Гамлета, который рассказывает, как был убит. А это, кстати, главное условие фантастического детектива, который стал популярным в последнее время – если есть мистика или фантастика, они должны быть не просто красивым фоном, а полноценным, работающим сюжетообразующим элементом.

Если вдуматься, то и трагедия «Ромео и Джульетта» могла бы быть представлена в виде детектива. Представьте. В благополучном семействе Капулетти отец собирается выдать дочь замуж за благородного графа Париса, назначена свадьба, но утром назначенного дня невесту находят мертвой в ее комнате.

Сара Бернар в роли Гамлета (ок. 1885-1900 гг.)

Сара Бернар в роли Гамлета (ок. 1885-1900 гг.)

Девушку хоронят, но ночью после похорон стража обнаруживает в склепе Капулетти три свежих мертвых тела: графа Париса, Ромео Монтекки (сына главного врага Капулетти) и саму Джульетту… только что покончившую с собой. К сожалению, тут появляется брат Лоренцо и портит весь детектив, рассказывая о том, как все было на самом деле.
В конечном итоге детектив от не-детектива отличается точкой зрения на события и последовательностью изложения событий. А уж «информационных поводов» – краж, убийств и прочего – в большой литературе, как и в человеческой истории, имеется в избытке.


И тут снизу постучали…

Многие признанные классики обращались к теме детектива. Но их детективные произведения остались в узких рамках «классики жанра», планка которой в массовом сознании (как и в среде литературоведов и критиков) все-таки ниже, чем у классики в целом.
Простейшая схема – преступление-поиск-возмездие – кажется примитивной. Зачастую, когда негодяй пойман и наказан, читатель захочет вновь открыть книгу в лучшем случае один раз – дабы убедиться, что доказательства и улики были на виду – а затем просто забудет про ее существование.
Однако сам классический детектив, образчик массовой литературы, может попытаться вырваться за рамки жанра и стать классикой или, по крайней мере, интереснейшим литературным явлением.
Конечно, при слове «детектив», у подавляющего большинства людей в голове возникает образ худощавого господина в охотничьей шляпе с двумя козырьками, с трубкой в зубах и лупой в руке. Мистер Шерлок Холмс, вышедший из-под пера сэра Артура Конан Дойла.

Детективные истории создавали и другие писатели – и признанные классики, и множество малоизвестных авторов, но ни один из их образов не обрел такой колоссальной, грохочущей популярности. Будто бы весь XIX век массовая литература стремилась к рождению Холмса, слава которого не утихает и по сей день. И, как мы чуть позже увидим, производит неизгладимое впечатление даже на историков.

В конечном итоге детектив от не-детектива отличается точкой зрения на события и последовательностью изложения событий. А уж «информационных поводов» – краж, убийств и прочего – в большой литературе, как и в человеческой истории, имеется в избытке.

Литературным предтечей Холмса можно назвать Огюста Дюпена, известного, кроме прочего, по рассказу Эдгара Аллана По «Убийство на улице Морг», в котором Дюпен при помощи дедуктивного метода и цепочки логических заключений раскрывает чудовищное по своей жестокости загадочное убийство.

Еще один любопытный пример «неправильного» детектива – «Странные дела Рэндольфа Мэйсона» американского писателя Мэлвилла Дэвиссона Поста. Мэйсон – адвокат, который, благодаря своему блестящему знанию законов (унаследованному от автора-юриста) виртуозно помогает преступникам избежать наказания. Не может не поражать абсолютная аморальность героя и то, что злодеям действительно удается с его помощью выйти сухими из воды.

Мелвилл Дэвисон Пост

Мелвилл Дэвисон Пост

В сборнике «Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла», во вступлении, посвященном Посту, переводчик А. Бердичевский даже настоятельно не рекомендует читателям пытаться использовать какую-либо из «инструкций» автора.
Хотя, справедливости рад стоит отметить, что даже мерзавец Мэйсон в конце концов исправляется и начинает бороться со злом вместо того, чтобы всеми силами ему содействовать.

 

XX век начинается и продолжается

XX век вообще переломил историю человечества и, как следствие, историю литературы. Стали появляться такие идеи и сюжеты, которые прежде были немыслимы – не просто по соображениям морали, а в принципе. Говард Филипс Лавкрафт – американский писатель, чей стиль целиком произрастает из викторианской эпохи, особенно из Эдгара По. 

Но сюжеты и образы его книг наполнены загадками и ужасом уже совершенно иного толка: это ужас холодный, непостижимый для человеческого рассудка, порождение древнего темного Космоса. И хрупкая человеческая жизнь, прежде такая простая и понятная, лопается как мыльный пузырь просто от соприкосновения с этим ужасом.
Лавкрафт – невольный автор одной из самых интересных литературных мистификаций. Книга «Некрономикон», описывающая древних темных богов, давно ушла из мифологии собственно Лавкрафта в мифологию вообще, став в устах любителей тайн и загадок легендой, а на просторах интернета – мемом. И в самом деле, трудно не поверить в его реальность, когда очередной персонаж Лавкрафта, среди прочих научных трудов, ссылается на фолиант «безумного араба Аль Хазреда». Аль Хазредом, кстати, в детстве называл себя сам Лавкрафт, когда, начитавшись, «Тысяча и одной ночи», рисовал себе жженой пробкой усы и бороду. Откуда взялось это имя, по его словам, – «одному Аллаху известно».
Одно из самых знаменитых произведений Лавкрафта – «Тень над Иннсмутом» – тоже детектив, но довольно необычный. Начинается он как простые путевые заметки молодого человека, путешествующего по местности, из которой, как он знает, происходит его семья. Он попадает в город Иннсмут, из которого вскоре едва уносит ноги. И вот тут расцветает настоящая интрига – герой составляет все кусочки мозаики вместе и понимает истинный смысл семейных легенд и увиденного в Иннсмуте.

Мушстоун. Иллюстрация к Тени над Иннсмутом Г. Лавкрафта (автор TY Kim (Mushstone)

Мушстоун. Иллюстрация к «Тени над Иннсмутом» Г. Лавкрафта. Автор: TY Kim (Mushstone). Источник: mushstone.deviantart.com

И хрупкая человеческая жизнь, прежде такая простая и понятная, лопается как мыльный пузырь просто от соприкосновения с этим ужасом.

Поиском своего прошлого, но уже намеренно, занимается и персонаж книги «Улица темных лавок» Патрика Модиано. Его прошлое лишено сверхъестественного ужаса – оно реальное, человеческое, но оно завораживает и манит читателя потому, что оно сокрыто, утеряно.
XX век оказался богат не только на литературные преступления, но и на изощренные мотивы, и на необычных преступников. Писатели стали стараться взглянуть на происходящее глазами преступников – садистов убийц – и пытаться понять логику их мысли. Таковы, например, «Коллекционер» Джона Фаулза и «Парфюмер» Парика Зюскинда. Это явные «открытые» детективы. Их главные герои являются, по сути, главными злодеями и причиняют людям боль просто потому, что им чужды нормальные человеческие чувства и логика.
Детектив, являющийся лишь формой и функцией, последовал основному курсу литературы XX века – препарированию человеческого мышления.

 

Sub Rosa

Довольно редкое явление в «большой» литературе – классический закрытый детектив, когда автор не ограничивается тайнами и недомолвками, а руками злодея совершает убийства и до последнего момента держит читателей в напряжении. А тем остается искать подсказки в тексте и гадать, кто же убийца, каковы его мотивы, а также – способ убийства.
Явление редкое, но тем более интересное. Ярчайший и, возможно, единственный пример его – роман «Имя Розы» признанного классика современности Умберто Эко. Эко – историк-медиевист, и практически все действие его романа происходит в Средневековье, за стенами монастыря.
Роза в Средневековье – символ тайны. Sub rosa – «под розой», то, что должно быть сохранено, утаено.
Интересен многослойный зачин романа. Некий исследователь старины сообщает, что 16 августа 1968 года он приобрел старинную рукопись – «Записки отца Адсона из Мелька…». Он начинает свое расследование – изучает рукопись, ищет документы той эпохи, способные пролить свет на давнюю историю.

Тут и начинается игра с читателем – начало совершенно стандартное для псевдоисторических приключенческих и остросюжетных романов.

Реконструкция Иерусалимского храма, Бургундия, ок. 1460

Реконструкция Иерусалимского храма, Бургундия, ок. 1460

Потом следует краткое функциональное примечание от автора: объясняется структура книги вообще, приводится расписание дня, по которому живут монахи. Наконец, начинается сама древняя рукопись: старый отец Адсон из Мелька подробно описывает историческую эпоху, в которую он живет, и лишь затем возвращается в мыслях в годы своей юности, когда он со своим наставником , заменившим в его глазах отца, оказался втянутым в запутанную и кровавую историю.

Загадочные убийства происходят за глухими стенами: один за другим погибают монахи, так или иначе имевшие отношение к библиотеке и соприкасавшиеся с загадочным фолиантом – единственным уцелевшим экземпляром второй книги «Поэтики» Аристотеля. Что происходит? Кто-то устраняет ненужных свидетелей? Бесчинствуют еретики, так и не отрекшиеся от своего лжеучения? Или – судя по способам убийств – близятся последние времена?

Дополнительную популярность «Имени Розы» принесла экранизация с Шоном Коннери в главной роли. Постановка изумительно передала дух мрачного Средневековья, в мелочах был восстановлен монастырский быт – например, одеяние францисканского монаха, которое носит Шон Коннери, создали в точности по старинной технологии. Однако самому Умберто Эко фильм так не понравился, что он наложил запрет на любые новые попытки экранизации его книг.

В романе три смысловых слоя: первый, поверхностный – детективный сюжет, второй – исторический, третий – философский. 

Довольно редкое явление в «большой» литературе – классический закрытый детектив, когда автор не ограничивается тайнами и недомолвками, а руками злодея совершает убийства и до последнего момента держит читателей в напряжении.

Экранизация воссоздала первый, штрихами тронула второй и начисто отсекла третий. 

Язык книги отточен до совершенства – он живет и меняется в зависимости от описываемых событий: от точного копирования стиля средневековых летописцев до коротких обрывочных предложений в сцене погони и драки. 

Забавно видеть в обсуждении «Имени Розы» на некоторых сайтах редкие отрицательные комментарии. Если верить им, то данная книга… совершенно не похожа на обещанного другими читателями Конан Дойла! Зачем все эти долгие и нудные , ненужные по сюжету вступления, интерлюдии и прочее? Что за долгие «глючные» сны с множеством непонятных людей?

Эта книга – сама как запретный раздел библиотеки, куда неподготовленные и непосвященные люди могут попасть разве что случайно.

 

Интерьер церкви Сен-Шапель в Париже

Интерьер церкви Сен-Шапель в Париже. Источник: www.flickr.com/

В отличие от библиотеки, из мира «Имени Розы» они выходят живыми, но разочарованными. Знание лежит на виду, но не все способны его увидеть.
«Имя Розы» – постмодернизм чистой воды. Произведение включает в себя множество смысловых слоев, отсылок, намеков, как бы выразился современный пользователь интернета, «пасхалок». Но при этом автор не запирает все смыслы, высокомерно отгораживаясь от «простого» читателя. Книга совершенно открыта, просто каждый может понять ее в своей мере, в зависимости от уровня своего образования и объема знаний.
И все же на протяжении всей книги автор умело и увлеченно играет со своим читателем – что с простым, что с эрудированным.

Самым узнаваемым намеком является, вероятно, центральный герой – тот, о ком повествует рассказчик, его учитель. Брат Вильгельм Баскервильский. Его ученик, юный монах Адсон с восхищением внимает наставнику и то и дело слышит из его уст: «Элементарно!».

 

Брат Вильгельм Баскервильский. Его ученик, юный монах Адсон с восхищением внимает наставнику и то и дело слышит из его уст: «Элементарно!».

Один из противников главных героев – мрачный, слепой старый монах – носит имя Хорхе из Бургоса. В нем легко узнать Хорхе Луи Борхеса, еще одного классика XX века, который, как и списанный с него персонаж, был хранителем библиотеки (директором национальной библиотеки Аргентины), а в конце жизни ослеп.
Дата, указанная в прологе романа отсылает нас к событиям «Пражской весны» и последующему вводу советских войск в Чехословакию. Кто-то усматривает в этом желание автора провести параллель между двумя режимами, душащими свободу слова – средневековой инквизицией и СССР. Как известно, разбираться «что автор имел в виду» можно очень-очень долго. Но, оставив за скобками политические споры, нельзя не согласиться, что для писателя уровня Умберто Эко такая простая параллель, прямо указывающая на одно-единственное государство – это слишком мелко и неинтересно. Эко так не играет.
Поиск преступника главными героями неразрывно связан с поиском истины, и в конечном итоге эти пути сходятся в потайном разделе старинной библиотеки.
Библиотека в романе Эко – это недвусмысленный символ знания. Потайной ее раздел, доступный немногим, – знания тайного, которое следует беречь от людей. Но следует ли?..

***

Выйдя из литературы предельно простой, жанровой, детектив продолжает осваивать все новые сюжеты и смыслы. Каждая эпоха дарит миру искусства что-то интересное и, вероятно, нужное. XIX-XX века подарили литературе и читателям страсть к решению загадок.
Однажды увлеченный литературной игрой, читатель будет вновь и вновь возвращаться в мир книги, не только стараясь понять, как сумели его провести, но и надеясь найти упущенные детали и подсказки, спрятанные автором в сюжете.
Прочитанный закрытый детектив превращается для читателя в открытый – и вот тогда встает вопрос о качестве книги. Красиво и мастерски написанный открытый детектив не уступает закрытому в психологизме, в уровне и остроте интриги. ■

Любовь {Leo} Паршина

 

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER

Вход

Войти с помощью социальных сетей

Регистрация

Войти

Зарегистрироваться с помощью социальных сетей

Восстановка пароля

Зарегистрироваться
Войти

Нашли ошибку в тексте?