Словесность существует и развивается в любом уголке мира, где только может жить человек. С этим трудно поспорить. Но если мы начинаем говорить о мировой литературе, в сознании почти всегда всплывают только европейские и американские авторы. Где же ещё можно найти столь богатую традицию художественного письма, которая успешно преодолевает языковые барьеры внутри себя не одно столетие?

Ответ очевиден: в Азии. Несколько тысячелетий развития цивилизации не могут не оставить следа в литературном наследии. И речь идёт не об отдельных жанрах или именах, а об особом мышлении, восприятии текста. Даже в споре с традицией и восприятии европейской культуры проявляется эта инаковость. Китайские поэты противостоят канону не совсем так, как это делали авангардисты. Юкио Мисиму привлекала идея Красоты у Ф. М. Достоевского, но в его понимании она преобразилась почти до неузнаваемости.

Не последнюю роль в создании подобного мышления играют особенности языка и письменности. В каждой культуре они свои, но есть и нечто общее. Европейские языки получили письменность от финикийского алфавита: в Азии же кроме него существует несколько источников письменности. Один из них – индийский алфавит деванагари, другой – китайское иероглифическое письмо. Как воспринимать текст, в котором нет заглавных букв? А если каждый знак соответствует не бессмысленному звуку, а целому понятию? Само взаимодействие автора, текста и читателя происходит иначе. Визуальная сторона начинает играть в произведении не меньшую роль, чем звуковая: для европейского сознания это авангард, для китайского – традиция.

При столкновении разных подходов к тексту рождаются удивительные эксперименты. Средства одной культуры помогают выразить смыслы другой. Платонов показывает своё видение мира через историю туркменской девушки. Вынужденные эмигранты в Китае ищут своё место в жизни и литературе, обращаясь к китайскому наследию.

Так рождается «мировая литература», как понимал её И.-В. Гёте.

Охватить всю азиатскую литературу в нескольких статьях невозможно. В апрельском номере мы постарались повернуть её для читателей неожиданной и малоизвестной стороной. Для меня многое в этом номере стало настоящим открытием. Я очень надеюсь, что в этом месяце цветения сакуры вы обнаружите для себя совершенно иную литературную реальность.

Всегда Ваш,

Ælfreak

Главный редактор журнала «Эстезис».

P. S. В конце номера вас ожидает приятный сюрприз в честь «Дня дурака». В конце концов, апрель – это месяц шуток.