В начале нового года принято подводить итоги года прошедшего и составлять планы на будущее. Кое-какие планы на будущее есть, но с вашего позволения я все же не буду их озвучивать, ведь всегда намного интереснее не знать заранее, какие подарки вам приготовили друзья.

А подводить итоги, когда сам только начал, немного странно. Но было в моей жизни в этом году фантастическое событие, которое подойдет для своеобразного подведения итогов.

В этом году меня пригласили поработать ридером на конкурсе научно-фантастических рассказов «Будущее время». Темой конкурса было бессмертие (я подумала, что Д.А. Глуховский бы неплохо вписался со своим романом «Будущее», он опоздал всего-то на пять лет). Довольно интересная инициатива сама по себе, включавшая в себя не только конкурс рассказов, но и лекции, круглые столы и множество других мероприятий. Но я не буду комментировать все в целом, а расскажу лишь о своем скромном вкладе.

Работа ридера на конкурсе состояла в том, чтобы провести первоначальный отбор рассказов. Из отобранных рассказов составлялся сначала лонглист, затем шортлист, который уже подвергался суровой проверке специально приглашенного жюри. Я получала рассказы блоком по десять штук и должна была поставить каждому из них оценку по четырем критериям. За каждый критерий максимальная оценка составляла 25 баллов, что в сумме для рассказа давало 100 баллов (я такого чуда-рассказа с сотней не встречала, но мало ли...). Рассказы я получала без имени автора и без названия, каждому из них был присвоен отдельный номер. Так что даже если бы я хотела подсудить какому-нибудь своему знакомому (которых у меня среди авторов и не было, увы), мало того что шанс попадания его рассказа конкретно ко мне был очень мал, я бы скорее всего не стала заморачиваться с поиском отдельного рассказа по описанию: «О чем твой рассказ? — О бессмертии. — Они все о бессмертии! Конкретнее, пожалуйста!». Кроме того, у меня есть подозрение, что на одном из этапов рассказы проходили двойную проверку от разных ридеров, чтобы организаторы могли быть уверены в объективности оценки.

Подробнее о критериях. Организаторами они были сформулированы так:

1. обоснованность научной гипотезы и ее место в художественном мире рассказа;

2. связность и логичность сконструированного мира;

3. новизна научно-фантастического сюжета;

4. оригинальность изложения.

Я гуманитарий, поэтому как вы можете обоснованно предположить, некоторые критерии я могла использовать для оценки с большей уверенностью, а к некоторым я подбиралась с определенной опаской. Например, критерий «новизна» для меня как читателя и исследователя фантастики со стажем не представлял особого труда. Как говорил некий Гарри Поттер-Эванс-Веррес: «Знаете, прочитав достаточно научной фантастики, вы прочитаете обо всём как минимум один раз». Так что новизной меня удивить было трудно. Но если я видела по-настоящему интересный и свежий сюжет на такую в общем-то традиционную для НФ тему, как бессмертие, я не скупилась на высокий балл. Критерии «связность и логичность сконструированного мира» и «оригинальность изложения» для литературоведа тоже довольно просты и понятны в применении. А вот с критерием «обоснованность научной гипотезы и ее место в художественном мире рассказа» мне пришлось, признаюсь честно, действовать на свой страх и риск. Интуиция и гугл мне в помощь. Наверное, именно поэтому оценку по этому критерию я ставила наиболее лояльно, отметая только совсем уж антинаучные или безумные гипотезы. Спасало меня только то, что часто сами авторы особо не удосуживались с объяснением, ограничиваясь посылкой в духе «ученые изобрели прививку от смерти».

Как я уже говорила, за каждый критерий можно было дать максимально 25 баллов. Чтобы упростить себе работу, я всем рассказам первоначально ставила «школьную» оценку от 1 до 5, которым соответствовали 1-5 баллов, 6-10 баллов и так далее. А затем я сопоставляла несколько рассказов между собой и уточняла оценку. Иногда процедуру сопоставления приходилось проводить по много раз, прежде чем меня удовлетворял результат. Кроме таблицы с количеством баллов и кратким пересказом сюжетов всех рассказов (это была, наверное, самая утомительная часть работы), я отправляла организаторам отдельно номера одного-двух рассказов из каждой десятки, которые произвели на меня наибольшее впечатление. Честно говоря, я опасалась, что мой способ проставления баллов может не совпадать со способами других ридеров: вдруг я занижаю или завышаю оценки по сравнению с большинством. Поэтому если мне рассказ действительно нравился, я не хотела полагаться исключительно на цифры и добавляла немного личного мнения. С непонятной гордостью скажу, что в числе рассказов, которые проходили через мой первичный отбор, был и рассказ того автора, который впоследствии был признан победителем. Мне этот рассказ понравился сразу, поэтому я горячо рекомендовала продвигать его дальше. Я рада, что не ошиблась в своей высокой оценке, которая получила подтверждение от уважаемых мною членов жюри.

Немного добавлю про особенности конкретно моего «ридерства». Как вы заметили, среди критериев нет «грамотности», поэтому на мелкие ошибки я и не обращала внимания. А если текст был интересный, то такие ошибки проходили совсем мимо меня. Однако я все же замечу, что чем выше было общее художественное качество текста, тем меньше в нем было ошибок. И чем больше в тексте было простейших орфографических, пунктуационных и стилистических ошибок, тем ниже было общее качество текста (увлекательность и логичность сюжета, проработанность персонажей и т.д.). Я согласна с тем, что придумать гениальный сюжет может человек с любым уровнем грамотности, но при воплощении этого сюжета в жизнь грамотность и наличие литературного вкуса все-таки будут решающими условиями успеха (либо нужно иметь литературных рабов, как Александр Дюма-старший). Второй моей особенностью было то, что если я видела в тексте что-то про утрату духовности и связи с божеством вследствие обретения людьми бессмертия, я сразу же закатывала глаза и становилась чуть строже к такому рассказу. Некоторым рассказам удавалось победить мое предубеждение, большинству — нет. Я не снижала оценку за это намеренно, просто по моему субъективному ощущению рассказы, которые не выпячивали явно свою приверженность «духовности», получались более цельными и глубокими (даже если в итоге эта духовность там все равно присутствовала), в отличие от тех, которые делали это своей главной темой.

Открою ужасный секрет Полишинеля: оценка критика может быть такой же субъективной, как и оценка обычного читателя (не путать критику с литературоведением!). На самом деле, критик просто является самым субъективным и самым придирчивым читателем из всех. Но в этом и сила его работы. Иногда мнения многих субъективностей разных критиков совпадают, и тогда читатель получает «самое лучшее» с относительно объективной точки зрения. Поскольку жизнь человеческая коротка, так как до бессмертия из рассказов конкурса нам еще очень далеко, прочитать все книги мира невозможно. Критик слегка облегчает эту задачу, проводя тот самый первичный отбор, которым я занималась на конкурсе. Я была лишь одной из многих ридеров, но думаю, мой опыт можно назвать типичным. Поэтому добро пожаловать в закулисье литературного конкурса! ■

Инар Искендирова