Мы Вконтакте Мы в Facebook

Мы обнаружили, что вы используете Adblock. Мы знаем, как для вас важно иметь беспрепятственный доступ к знаниям - поэтому ради поддержания сайта мы оставляем только ненавязчивую рекламу. Пожалуйста, отнеситесь к этому с пониманием.

Как отключить: Инструкция

Описание к картинке

Меню

Рубрика Рецензия

СТАТЬЯУ них есть печеньки: Лаура Санди «Печенье на солоде марки “Туччи” делает мир гораздо лучше»

Богатая жизнь маленькой девочки в окружении артистичных родственников и непростое существование в Колледже Верующих вместе с сестрами-монахинями. Этой истории молодая итальянка Лаура Санди посвятила свою дебютную книгу с громоздким названием «Печенье на солоде марки “Туччи” делает мир гораздо лучше». «Эстезис» рассказывает о том, в чем феномен прозы Санди.

В 2009 году итальянское издательство Mondadori выпустило дебютный роман Лауры Санди «Печенье на солоде марки «Туччи» делает мир гораздо лучше». Издать первую книгу в одном из крупнейших и старейших издательских домов не только Италии, но и целой Европы — серьезная заявка на успех для каждого молодого писателя. Роман (который в дальнейшем будем именовать просто «Печенье») хоть и не вошел в списки лучших итальянских книг современности, но положительные отклики среди профессиональных критиков и читателей получил. Вскоре после публикации на родине «Печеньем» заинтересовались за рубежом, а в 2011 году книга появилась и в России в переводе Ирины Константиновой. Роман был издан в серии «Одиночество простых чисел», которая объединяет тяжелую, психологическую прозу современных зарубежных писателей. 

Обложка русского издания книги «Печенье на солоде марки «Туччи» делает мир гораздо лучше», изд. Рипол, 2015 г.

Обложка русского издания книги «Печенье на солоде марки "Туччи" делает мир гораздо лучше», изд. Рипол, 2015 г.

Серия насчитывает уже девять книг, пять из которых написаны итальянскими авторами. Среди них Аллесандро Д’Авения и Паоло Джордано (его книга и дала название всей серии), романы которых уже успели узнать и полюбить российские читатели. 

О Санди пока известно не так много. Родилась в 1973 году, происходит из семьи скульпторов и ювелиров, курирует выставки и организует театральные постановки. В университете изучала литературу и, как и многие филологи, не сумела устоять перед искушением написать собственный роман. Успешно выпустив «Печенье» семь лет назад, итальянка вновь замолчала. Словом, она как то самое ружье, которое долго висит на стене, стреляет однажды, но бьет без промаха. 

Сюжет ее романа на первый взгляд может показаться довольно знакомым и простым: Санди предлагает читателям прожить несколько лет детства и отрочества вместе с главной героиней Ледой Ротко. Это еще одна история о постижении внешнего мира, рассказанная от лица ребенка, с присущим ей комплексом микросюжетов «N в школе и дома»: узнавание себя как целое и как часть, выстраивание отношений с родителями и сверстниками, первая влюбленность и ее переживание. В далекие советские годы библиотеки и книжные магазины были переполнены подобными романами воспитания или романами взросления, немалая часть которых была написана женщинами о девочках. Яркие примеры таких произведений – «Динка» Валентины Осеевой, «Дорога уходит в даль…» Александры Бруштейн или «Записки институтки» Лидии Чарской.  Кстати, если поискать в библиотеках роман Санди, то обнаружится он именно на полках отдела «для детей и юношества». Имиджу подросткового романа способствует и оформление книги – на обложке первого издания маленькая девочка дует розовый пузырь из жвачки, обложка второго и вовсе раскрашена в духе мультфильмов по Nickelodeon. Возникает закономерный вопрос: чем же, казалось бы, «незамысловатый роман для тинэйджеров» сумел заинтересовать взрослых читателей во многих странах мира?

 

Хорошая девочка Леда

Давно не секрет, что многие произведения, с которыми мы знакомились еще в начальной или средней школе (тот же «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса, «Приключения Гулливера» Джонатана Свифта или «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо), не такие уж и детские, пусть и в адаптированной версии. Верный способ поговорить о том, что будет звучать тривиально из уст взрослого персонажа, – доверить слово ребенку, животному либо поместить героя в нетипичную среду, заставив посмотреть на ситуацию с другого ракурса. Детский взгляд на вещи позволяет художнику воспользоваться приемом остранения, отказавшись от всех наносных смыслов.

Бог – то, что на протяжении всей книги пытается постичь Леда. Странные родители отдали девочку, никогда не слышавшую

Верный способ поговорить о том, что будет звучать тривиально из уст взрослого персонажа, – доверить слово ребенку, животному либо поместить героя в нетипичную среду, заставив посмотреть на ситуацию с другого ракурса.

«Отче наш» в Колледж Верующих, и теперь ей приходится обо всем узнавать самой. Бог – это Бог, говорит ей подруга. Бог – это царь, объясняет бабушка. А для самой Леды важно только «худой он или толстый, высокий или низкорослый, светлые у него волосы или темные, носил ли он шляпу или нет».

О том, что главная героиня «Печенья» не такая, как все, становится ясно с первых страниц романа. Девочка обладает феноменальной памятью и способна воспроизвести события, свидетельницей которых она была в возрасте четырех месяцев. Тема памяти в романе является одной из ведущих, а печенье на солоде марки «Туччи» так же, как «Мадлен» из книги Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», становится инструментом возрождения воспоминаний. Возможно, именно поэтому Санди избегает распространенной для жанра романа взросления дневниковой формы: чтобы показать становление и развитие личности, достаточно отобразить не все события, а только те, которые остались в памяти.

Хитрая нянька Мария, желая немного заработать, втайне от родителей принесла крошку Леду на площадку, где снималась реклама печенья. Родителей девочки изображали «самые прекрасные мужчина и женщина», которые по сценарию должны были с наслаждением кусать «идеально круглое оранжевое печенье». Как только режиссер кричит «Снято!», обстановка меняется, краски тускнеют, а пара теряет свое обаяние. 

Так как дальше нет сил и смысла хранить интригу, рассказываем: никакой марки «Туччи» на самом деле нет, она придумана переводчиком ради рифмы, чтобы сделать название книги более похожим на рекламный слоган. 

 

 

В оригинальной версии (Biscotti al malto fiore per un mondo migliore) она зовется «Цветок». 

Переводить заглавие близко к оригиналу решились не сразу.

Роман Санди можно встретить под названием «Мотылек в золотой клетке» (что больше подходит для типичного сентиментального романа), намекающим на богатство и одиночество маленькой героини, а также ее любимой мадам Баттерфляй, с которой девочка часто себя сравнивает. Кстати, сербские переводчики также предложили иное заглавие для книги – на Балканах роман издается под названием «Чудесна судбина Леде Ротко» («Невероятная судьба Леды Ротко»).

 

Ее семья и другие звери

Рекламный и реальный мир реализуют мотив «идеального и неидеального», «выдуманного и действительного». Этот мотив также раскрывается за счет изображения дома семьи Ротко и Колледжа Верующих, куда отдают учиться девочку; реальности, в которой сейчас живет бабушка героини, и того мира театра, в котором она существовала, будучи известной за роль Чио-Чио-Сан в опере Джакомо Пуччини «Мадам Баттерфляй». Проблема, намекает автор, не в существовании двух миров, а в неспособности их разделять: «Бабушка всегда говорила, что в худшие минуты у жизни превосходная режиссура». 

Мама девочки также живет на грани между двумя реальностями. Глазами Леды читатели наблюдают за развитием ее душевной болезни. Сложно представить, но только окончательно потеряв рассудок, «исполненная изящества» Виолетта смогла наиболее полно реализовать себя как мать, окружив девочку «самой неохватной, безудержной и навязчивой материнской любовью, какая только может быть на свете». Отец Леды – Тит Ротко – русский (о чем нетрудно догадаться по фамилии) и часто ездит на родину, в дом, «погребенный под снегом десять месяцев в году» (вот такие они, представления о России маленькой итальянской девочки). Родители главной героини – скульпторы, выстраивающие для девочки башню из слоновой кости. «Он создавал по огромной скульптуре каждые три или четыре месяца и продавал по одной в год. Мама делала то же самое, только наоборот. 

Проблема, намекает автор, не в существовании двух миров, а в неспособности их разделять

Леда и лебедь. Копия утраченной картины Леонардо да Винчи, выполненная неизвестным художником, 1510-1520

Леда и лебедь. Копия утраченной картины Леонардо да Винчи, выполненная неизвестным художником, 1510-1520

Она создавала десять скульптур в день, совсем крохотных, и продавала по сотне в месяц <…> Благодаря папе мы время от времени становились очень богатыми, а благодаря маме оставались богатыми всегда», – рассказывает героиня о семье. В описании работы отца сквозит легкий намек на советский размах и масштаб. Действие романа происходит в 1970-х годах (Леда чуть старше Санди), и вполне возможно, что в мастерской у старшего Ротко стоит собственная композиция «Рабочий и колхозница».

Характер отца в книге практически не обрисован. Страшный грохот в его мастерской – вот, то немногое, о чем сообщает девочка.

У Леды есть двое братьев – близнецы Либеро («Свободный») и Фурио («Яростный»), которых героиня воспринимает как «двойного мальчика». «Они постоянно дрались» – вот и вся характеристика. На языке метафоры все это значит примерно следующее: неуправляемая Свобода – это родная сестра Ярости и находится с ней в вечном противоборстве. Да и у самой Леды не менее говорящее имя, о чем девочке намекает Марио – ее первая любовь, ее чудесный рыцарь из телефонной трубки. «Знатная дама» Леда – героиня античного мифа, одна из возлюбленных бога Зевса, к которой Громовержец являлся в образе лебедя. От него она зачала прекрасную Елену, виновницу Троянской войны. К образу Леды нередко обращались многие литераторы, одно из самых известных произведений на сюжет соития героини и верховного бога – «Леда и Лебедь» – принадлежит поэту Уильяму Йейтсу. Фигура Леды нередко осмыслялась как орудие в руках истории: едва сошедшись с Зевсом, она уже определила дальнейшую судьбу великой Трои. 

Другие персонажи романа – школьные подруги Леды Ноэми и Людовика. И если образы членов семьи Ротко граничат с гротесковыми, то девочки из Колледжа Верующих совершенно невыдуманные. Ноэми, «сердечная подруга», та, за которой в огонь и воду, та, с которой дружба навек и одни секреты на двоих. Людовика же – прекрасная, горделивая балерина – подруга-соперница, которой немного завидуешь и восхищаешься, которую в душе ненавидишь мира и на которую стараешься быть похожей.

Среди всех сражений реальных и придуманных образов идентичны только представление Леды о Марио и он сам. Сама история знакомства героини и ее возлюбленного немного абсурдна. Актер Марио, обладающий небольшим дефектом речи, постоянно пытается дозвониться до известного в Италии логопеда, а попадает в дом Ротко. 

 

Скульптура императрицы Елизаветы Австрийской, Меран, Италия

Скульптура императрицы Елизаветы Австрийской, Меран, Италия

Телефонные звонки из ниоткуда становятся для девочки одной из немногих связей с миром вне дома и семьи. Санди абсолютно точно подметила, что в отсутствии внимания со стороны отца, юные девушки ищут ему замену во взрослых мужчинах. Сюжет влюбленности Леды в Марио подобен набоковской «Лолите», рассказанной от лица героини. 

 

До 16 и старше

Качественная художественная проза, независимо от тематики, не может не привлекать. «Жизнь Арсеньева» Ивана Бунина, «Другие берега» Владимира Набокова или «Здравствуй, грусть» Франсуазы Саган, хоть и рассказывающие о подростках, ничем не уступают их же книгам «для взрослых».

Фигура Леды нередко осмыслялась как орудие в руках истории: едва сошедшись с Зевсом, она уже определила дальнейшую судьбу великой Трои.

Уже в первой книге Санди проявила себя, как опытный прозаик: она замедляет и ускоряет действие там, где это необходимо; не пересыпает детскую речь громоздкими сентенциями, но и не превращает ее в лепет, периодически апеллируя к общему культурному коду. Так, например, тоскуя по своему возлюбленному, девочка сравнивает его то со Святым Павлом Отшельником, изображенным Хусепе де Риберой, то с красным в «Композиции с красным, синим и желтым» Пита Мондриана, то со стаканом абсента на известной картине Пабло Пикассо. Маленькая Леда Ротко будто бы никогда не забывает о том, что ведет диалог со взрослым, умным собеседником.

В книге Санди, как и в жизни, тяжело определить общую тональность: в ней мажорное вечное перебивает минорное. Но когда маленькая девочка выдает «Если окажется вдруг, что идеально круглое печенье не делает мир лучше, хватит ли у меня когда-нибудь мужества закрыть на это глаза?», становится немного страшно. ■

Дарья Сапрыкина

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER

Вход

Войти с помощью социальных сетей

Регистрация

Войти

Зарегистрироваться с помощью социальных сетей

Восстановка пароля

Зарегистрироваться
Войти

Нашли ошибку в тексте?