А что бы вы сделали, если бы могли передать другим свои ощущения, эмоции, свое видение мира и персонажей, сошедших со страниц излюбленных фантастических книг, некую собственную, мысленную экранизацию литературного произведения? Думаю, будь у вас такая возможность, вы бы уверенно воплотили ее в жизнь, ни секунды не сомневаясь. И тем не менее для нас все обстоит иначе. Нам дано видеть сквозь призму воображения, но не дано показывать то, что мы видим, другим. Однако в мире все же есть счастливчики, посвятившие свою деятельность, карьеру или даже всю жизнь визуальному воплощению фантастический миров. Это художники-иллюстраторы книг жанров фэнтези и научной фантастики, а также всех возможных их поджанров.

Живопись, столь тесно связанная как с исходным текстом, так и с собственным, так сказать, авторским воображением, часто является продуктом сложным и неоднозначным. Потому постоянно возникают споры в духе «а я это представлял совсем не так». Они естественны и если их нет, то и книгу фантастической называть можно лишь с большой натяжкой, ведь фантазия подразумевает работу воображения, а воображение, сколь четко оно бы ни было прописано – безгранично. Иными словами, можно вывести довольно строгую формулу, своего рода определение для творчества художников подобного рода – «Иллюстрация в жанре фэнтези есть кульминация воображения (фантазии, основанной на романтизированной эпохе, преимущественно античной или средневековой) в купе с информацией, данной автором иллюстрируемого текста, а также со знаниями конкретного творца на основе культуры, повлиявшей на его представления о мире».

Методология и истоки

Как и в любой науке, изучающей вполне определенные субъекты и объекты, нельзя понять предмет изучения, не проследив историю его возникновения и развития. В нашем случае нельзя понять иллюстрации жанра фэнтези, не обратившись к истории появления и развития подобных иллюстраций. 

Для фэнтези реализм в чистом виде - большая редкость. Потому в большинстве случаев встречаются работы, написанные в каком-то ином стиле, однако с непосредственными и видными невооруженным глазом элементами натурализма. Нельзя в данном случае путать понятия «натурализм» и «реализм» - реализм в принципе неприемлемое понятие для жанра фэнтези, так как в определенном смысле является его антонимом. Натурализм же представляет собой изображение тех или иных деталей на работе реалистическими чертами, то есть чертами, присущими реальному миру, но в то же время, возможно, никакого отношения к нему не имеющими. Такими «реальными» элементами являются объем, светотеневые моделировки, цветовые изменения создаваемые посредством техники лессировки или иных техник подобного рода, перспектива, детализация, иными словами фото- и гиперблизость к восприятию реального мира* и т.д. 

Иллюстрации в той или иной степени направленные на восприятие в духе жанра фэнтези логичней рассматривать относительно наиболее известных, если не сказать знаменитых, литературных произведений данного жанра и его прямых предшественников. Потому точкой отсчета для формирования живописных традиций иллюстраций фэнтези можно считать одну из трех следующих литературных вех – любое из мифологических сказаний и легенд прошлого, произведения Жюля Верна и Герберта Уэллса или же Алису в стране Чудес. Безусловно все это в той или иной степени повлияло на произведения жанра фэнтези, однако в плане иллюстраций я остановлюсь именно на романе Льюиса Кэрролла, чему есть вполне определенная причина. Дело в том, что во второй половине XIX века нашумевшей художественной книгой, чье содержание кочевало на грани сна и реальности, была как раз всем ныне знакомая «Алиса в стране чудес».

 Это произведение не только произвело фурор и совершило революцию в литературе, но и значительно повлияло на живопись (в отличие от предыдущих упомянутых мной вех влияния на жанр). Чуть ли не каждый интересующийся фантазией иллюстратор пытался воплотить образы этого детского произведения на листе бумаги или даже холсте. Это был первый шаг к появлению желания и возможности для иллюстраторов создавать образы, которые могут очень сильно отличаться друг от друга в интерпретациях разных художников и в то же время не противоречить тексту и быть по-своему интересными. Этот литературный эксперимент стал также и открытием собственной Америки для художников-иллюстраторов, terra incognita безграничной фантазии и воображения.

Прежде чем мы с вами окунемся в миры иллюстраций жанра фэнтези, следует поставить несколько условных ограничений, дабы не заблудиться в лабиринтах человеческого воображения, которое, как известно, безгранично. Так, нужно учесть ряд важных факторов: первое – мы рассмотрим исключительно те произведения художников, что являются непосредственными иллюстрациями к конкретному произведению жанра; второе – как всем нам известно, объять необъятное нельзя, а потому объектом исследования следует считать иллюстрации к самым знаменитым, ключевым произведениям жанра, таким как цикл рассказов о Конане Варваре, Властелин колец и Песнь льда и пламени;

третье – по той же причине, что и в прошлом пункте, рассматриваться будут лишь те иллюстрации, которые создавались в классических техниках (без наличия компьютерных технологий), так как это уже отдельная тема для совершенно иной статьи. И, наконец, я не стал рассматривать феномен восточного фэнтези, так как это столь же обособленная тема. К тому же здесь вы увидите не доскональный разбор множества иллюстраций, но некий обзор информации, с выстраиванием структуры по ее дальнейшему изучению.

Расставив все эти необходимые условия, мы можем продолжить. Итак, на фоне появления книг подобных «Алисы в стране чудес» в искусстве вырастает ряд произведений смежного характера, работ, напоминающих одновременно сон, сказку, миф и легенду. Этот образ и порождает схему, по которой выстраиваются первые иллюстрации, относящиеся уже к жанру фэнтези. Несмотря на то, что первые литературные произведения, которые относят к жанру фэнтези в полноценном виде, появились еще в 20е-30е годы XX века (рассказы Роберта Ирвина Говарда)*, достойные изучения иллюстрации возникли лишь в конце 50х-60х годов.

Иллюстраторы литературы жанра фэнтези

Исключительно ради удобства, рассмотрим иллюстрации к каждому произведению исходя из хронологического порядка публикации рассматриваемых рассказов и романов жанра фэнтези. Начнем с уже упомянутых рассказов о Конане-варваре Р. Говарда – по сути первых литературных произведений, которые с полной уверенностью можно отнести к конкретному поджанру – героическому фэнтези.

 Давайте временно абстрагируемся от навеянных фильмами образов здоровенного мускулистого перекачанного мужика с голым торсом, рубящего врагов направо и налево в стиле «сила есть, ума не надо».

Это уже сильно измененный, подстроенный под зрителя образ, воплощенный Арнольдом Шварценеггером. Роберт Говард, писатель, смотрел на своего персонажа под несколько иным углом. Это был, хоть и варвар, но блестящий тактик и стратег с умными, если не сказать мудрыми глазами, кстати говоря, фактически никогда не фигурировавший в произведении с обнаженным торсом. Этот человек стал правителем королевства Аквилонии, крупнейшего из цивилизованных царств Хайборийской эры – его ум, хитрость и знание дела не должны подвергаться сомнению. Именно образ самого Конана, а не сюжеты различных рассказов о нем, стали целью визуального воплощения для множества иллюстраторов середины XX века. Среди них наиболее известные - Фрэнк Фразетта и Борис Вальехо. Несмотря на текстовые указания, именно эти художники впервые представили нам Конана мускулистым дикарем с обнаженным торсом, чем повлияли на воплощение образа в фильмах.  Иные персонажи на их иллюстрациях также не отличаются сухостью тел – эротическая составляющая стала неотъемлемой частью образов женской половины в рассказах о Конане.

Другой вариант восприятия варвара мы можем увидеть у более современных иллюстраторов Грегори Мэнчесса и Марка Шульца. Их альтернативные образы хоть и различны между собой, но в обоих случаях лишены того пафоса, что невооруженным глазом виден в работах Фразетты и Вальехо. К тому же, в отличие от статичных, даже скульптурных образов первых, Мэнчесс старался придать динамику «своему Конану», что ему вполне удалось.

Конечно же, скажите вы, следующее произведение в хронологическом порядке издания, о котором нельзя не упомянуть – «Хоббит или туда и обратно». Однако спешу вас расстроить, - это произведение даже с огромной натяжкой нельзя назвать книгой, принадлежащей жанру фэнтези. Это типичная сказка.

Сказка, безусловно, навеянная мифами и легендами северных стран, и, тем не менее, именно сказка. Интересен тот факт, что некоторые художники, впоследствии активно работавшие над следующим, ключевым романом-эпопеей Джона Р.Р. Толкиэна «Властелином колец», восприняли «Хоббита» на фоне этого произведения его своеобразной частью, а следовательно, и полноценной книгой жанра фэнтези. Один из таких художников – Донато Джанкола, невероятно популярный художник-иллюстратор как жанра фэнтези, так и научной фантастики. Его работы выделяются подробной проработкой образов, за счет использования моделей в процессе их создания. В таком ключе выполнена картина-иллюстрация «Хоббит: изгнание». Благодаря творчеству Джанколы, его иллюстрации рисуют в нашем воображении не сказку, а уже самый настоящий мир фэнтези, непосредственно связанный с «Властелином колец».

Следующим нашумевшим произведением жанра фэнтези стало издание «Хроник Нарнии» Клайва Стейплза Льюиса. Серия из семи книг получила восторженные отзывы, детская атмосфера произведений и легко угадываемый христианский символизм позволили этим книгам заслужить своих почитателей. Однако иллюстрации к «Хроникам Нарнии», как и сама книга, тяготели больше к сказочной, нежели фантастической оболочке. Это видно при рассмотрении полумультипликационных работ авторства Паолины Бейнс или же иллюстраций современного художника, чей репертуар фактически полностью состоит из различных сказок – Кристиана Бирмингема.

Немногим позже в свет вышла книга, буквально перевернувшая мир любителей фэнтези и воплотившая в себе неподражаемый идеал подобного мира – «Властелин колец». Сложно сказать, какое количество профессиональных художников-иллюстраторов впоследствии работало над этой книгой. Просто невозможно вообразить, сколько любителей пыталось нарисовать демона Балрога или белокаменный город Минас Тирит. По количеству попыток визуализации среди произведений фантастического характера, эта эпопея занимает уверенное второе место после «Алисы в стране чудес». Здесь находились и художники приверженцы веяний авангарда, и убежденные натуралисты. Про пару самых выдающихся последних и попытаюсь рассказать. Алан Ли, Джон Хоу и Тед Нэсмит – трое наиболее известных иллюстраторов книг Толкиэна. Иллюстрации Ли имеют множество черт, от блестящих акварельных цветов до навеянных сказками образов, имеющих лишь слабую натуралистичную подоплеку. Хоу, чья любовь к средневековой культуре затмевает любую другую, мастерски передал атмосферу мира, однако использовал при этом скорее мультипликационные, нежели реалистические образы. Третий – Тед Нэсмит – натуралист в чистом виде. Его работы, выполненные в технике гуаши, поражают реальностью потрясающих по величию пейзажей. Иллюстрации Нэсмита рисуют мир Средиземья столь же естественным, как и наш собственный. Уже упомянутый художник Донато Джанкола так же работал над иллюстрациями к «Властелину колец» - его работы натуралистичны, но, в то же время, абсолютно схематичны по композиции – академизм и его традиции повлияли на Джанколу в максимально возможном виде. Обращаясь уже к 2000м годам, таким же художником, мастером академического натурализма, можно назвать русского иллюстратора Дениса Гордеева. Он создал множество работ к «Хоббиту», «Властелину колец», «Сильмариллиону» и иным произведениям Толкиэна, однако на большинство этих иллюстраций наложила отпечаток русская средневековая культура, времена богатырей и витязей, что несколько изменило атмосферу данного произведения.

Продвигаясь все дальше по ленте истории мы, к сожалению лишь краткосрочно, приостанавливаемся у  выдающихся «Хроник Амбера» Роджера Желязны, а также не менее заметной «Темной башне» Стивена Кинга. Столь известным произведениям хочется пожелать больше иллюстраторов, так как, к сожалению, на данный момент они по-настоящему заинтересовали лишь художников специфического типа (по обоим произведениям были выпущены комиксы).

А из иллюстраторов краем глаза на «Хроники Амбера» взглянул Донато Джанкола, а на «Темную башню» современный американский художник Майкл Уэлан. Уэлан создал по большей части академически структурированные сухие образы, но, в то же время, довольно точные относительно текста книг.

Настоящим событием для средневекового фэнтези восточной Европы стало появление такого произведения, как «Ведьмак». По сути составленный из множества отдельных рассказов образ привлек внимание любителей жанра, а, как следствие, и иллюстраторов. Одним из таких художников был уже упомянутый Денис Гордеев, в типичной для себя манере создавший иллюстрации к этому произведению. В данном случае его иллюстрации смотрятся куда лучше, чем применительно к «Властелину колец», так как многие черты «Ведьмака» близки современным представлениям о восточной средневековой Европе.

В качестве своеобразного бонуса (так как это обособленный раздел литературы жанра фэнтези – юмористическое фэнтези), необходимо упомянуть о колоссальном паноптикуме фантастической жизни, где ключевым элементом выступает юмор. Это, конечно же, Терри Пратчетт с его серией книг про «Плоский мир». 

Откровенная ирония в этих произведениях плавно перетекла из текста в визуальный ряд, благодаря иллюстрациям Пола Кидби, истинного мастера передачи воображения. Его работы неповторимы, но в то же время они не натуралистичны, а скорее «мультяшны». Его главная задача – передать атмосферу книг Пратчетта – вполне удалась, но он не стал переходить границу между иллюстрацией и настоящей живописью, оставшись чистым иллюстратором. И тем не менее из всех попыток проиллюстрировать творчество Терри Пратчетта, Пол Кидби наиболее удачливый мастер, который вложил всю душу в этот проект.

Из уважения к циклу, безусловно, нельзя забыть и о «Гарри Поттере», хоть произведения, посвященные мальчику со шрамом на лбу, отнюдь не полностью подходят под понятие фэнтези, во всяком случае, уж точно не средневековое. Первая книга из серии – «Гарри Поттер и философский камень» – была опубликована в 1997 году, а фильм по ней был снят уже в 2001.

По этой причине очень сложно говорить об иллюстраторах, работавших над этим произведением  - они все в той или иной степени были подвержены влиянию фильмов, либо старались как можно дальше от них отойти в своем собственном видении Хогвартса и связанных с ним персонажей. И то и другое, на самом деле, прискорбно, особенно в случае с натуралистичными иллюстрациями. Фильм отбил у художников желание создавать реалистические образы, и потому большая часть из знакомых нам всем иллюстраций к этим книгам выглядит мультипликационно или как рисунки к детской сказке. Из наиболее реалистичных иллюстраций, и то в духе детализированного мультфильма, можно назвать работы британского художника Джима Кея.

Наконец последним бумом для мира фэнтези стал цикл «Песнь льда и Пламени» писателя Джорджа Мартина, набиравший популярность еще с выхода первой книги в 1996 году. Произведение отличается откровенной жестокостью и многочисленными отсылками к реальной средневековой истории, а также, невероятно детально проработанным миром. С появлением сериала «Игра престолов» по серии данных книг, популярность их выросла еще в несколько раз. Тут история стала похожей на ту, что случилась с «Гарри Поттером» – началось противоборство кинематографа и иллюстраций. Из классических иллюстраторов выступили уже упомянутые мастера Тед Нэсмит и Донато Джанкола, частенько стараясь представить места и персонажей, еще не появившихся в экранизации. В то же время большая часть иллюстраций других художников выполнена при помощи различных графических редакторов, они похожи друг на друга и мало чем выделяются.

Одной из причин стала проблема возникновения сериала, чьи образы затмили творчество иллюстраторов.

На данный момент иллюстраторы «старой закалки» не перестают удивлять нас своими новыми проектами по иллюстрированию различных книг фэнтези, однако новички в этом деле почти полностью перешли на использование в процессе работы графических редакторов, что значительно облегчает, но в то же время и упрощает их творчество. Будем надеяться, что классические иллюстрации продолжат существовать и у умудренных мастеров появятся достойные наследники. ■

Дмитрий Лебедев