Мастер слова

Нидерландскому художнику Винсенту Ван Гогу выпал поистине тернистый жизненный путь, полный лишений, невзгод, духовных разочарований и падений. Его творческая манера складывалась в рамках вечного поиска: себя, своего пути, взгляда на жизнь, места в мироздании. Со сложным внутренним миром творца и его необычным отношением к простым вещам предлагает познакомиться Ирвинг Стоун.

Ирвинга Стоуна называют мастером биографического жанра, его работы внесли существенный вклад в становление биографического метода в литературоведении. Из-под пера писателя вышло более 25 романов о жизненном пути великих людей. 

Одним из таких является «Жажда жизни» – роман, посвященный художнику Винсенту Ван Гогу, в котором автор не только изображает жизнь художника, но и показывает взаимосвязь литературы и другого вида искусства – живописи.

«Читатель, быть может, захочет узнать насколько эта повесть соответствует истине. Должен сказать, что все диалоги мне пришлось придумывать; есть в книге и чистый вымысел, например, сцена с Майей, – это читатель без труда определит и сам; в одном или двух случаях я описал мелкие эпизоды, в истинности которых я убежден, хотя и не могу подтвердить это документами, – в частности, короткую встречу Ван Гога с Сезанном в Париже. Кое-где я прибег к умышленным упрощениям – так, описывая скитания Винсента по Европе, я всюду беру лишь одну денежную единицу – франк; кроме того, я упустил некоторые маловажные обстоятельства жизни Ван Гога. 

Если не считать этих беллетристических вольностей, то в остальном книга полностью соответствует фактам» – отмечает Ирвинг Стоун. Как раз сцена встречи Ван Гога с Майей в романе – это аллегория, которая передает суть творческого вдохновения. Майя – это великая Муза, воспетая не одним поколением художников; женщина в ослепительно белом платье, от которой веет спасительной прохладой в жаркий день, она как оазис для творца, измученного творческой и душевной горячкой. Ирвинг Стоун в образе Майи показывает бескорыстную и сильную любовь Музы к художнику, которая готова следовать за ним в любой уголок Земли, быть рядом с ним, поддерживать. Майя – квинтэссенция творческого начала Винсента Ван Гога, она его внутренняя сила, дающая источник для создания полотен, побуждающая действовать дальше, бороться за свое искусство. На мой взгляд, передать состояние вдохновения мучительно сложно, особенно вдохновение художника в прозаическом тексте. Ведь живописцы на своих полотнах представляли прекрасных легких, воздушных дев-муз с помощью силы тона, цвета, определенной палитры, выписывали идеальные черты лица и проникновенный взгляд; нередко прибегали к общепринятым в мировой истории символам и знакам искусства – крылатые девы, держащие лиры и другие музыкальные инструменты (как отсылка к греческим Музам), обязательное присутствие синего цвета, значение которого – божественное призвание, непостижимость, тайна; и другие. Ирвинг Стоун же в своем романе сумел передать образ Музы именно художника Винсента Ван Гога, и пусть читатель остается в неведении, была ли встреча Ван Гога с Майей лихорадочным сном наяву или откровением, снизошедшем на творца.

Однако несмотря на признание Стоуна в художественной вольности, американский писатель для создания романа изучил биографию художника, взяв за основу письма Ван Гога к младшему брату Тео, побывал в местах, впечатливших художника, познакомился с людьми, которые лично имели возможность общаться с Ван Гогом или видели его со стороны — одним словом, опираясь на биографический метод исследования.

Роман о художнике

Роман «Жажда жизни» – роман о художнике (подробнее об определении роман о художнике смотри в предыдущем номере журнала), роман о творце. Тематика и сюжетика подобного романа, как следует из названия, связана с творческим человеком, который ищет свое место в жизни. Винсент Ван Гог никогда не останавливался перед трудностями, выпавшими ему на жизненном пути, и с лихорадочным огнем во взгляде продолжал искать себя и свое призвание. Он метался от одного дела к другому, и в конце искусство овладело им полностью, в нем он нашел себя. «Чтобы идти в этом мире верным путем – надо жертвовать собой до конца» – художник показывает свое стремление, готовность жертвовать собой ради живописи.

Стоун в романе отобразил странствования нидерландского художника и в жизни, и в живописи: палитра мастера изменялась от темной до светлой, от приглушенной до яркой, ломалась и перестраивалась. Писатель изобразил, как переменилось отношение Ван Гога к картинам не только своим, но и чужим, как он относился к собственным этюдам, попыткам создать шедевр. Находясь в Париже, художник попал под влияние импрессионистов, картинами Мане и Ренуара, вывешенными на антресоли в галереи, нидерландский живописец любовался и изучал по несколько часов. Также Стоун показал в диалогах братьев горячие споры на тему творческой манеры Винсента Ван Гога: Тео обвинял брата в подражании Сезанну, Гогену и других импрессионистов.

Ван Гог не мог выразить то, что видел, чувствовал и понимал. 

Его творческие порывы разрывались между академической школой, копированием природы и поиском новых форм, подражанием друзьям-импрессионистам. Ирвинг Стоун показывает, как все эти скитания изматывали душевные силы художника, порождали мрачные сомнения в верности выбранного пути, но одно оставалось неизменным: не писать Винсент Ван Гог не мог — живопись стала его воздухом.

О своих поисках в романе художник отзывается следующим образом: «Разве быть художником значит продавать картины? Я думал, что художник — это человек, который всегда ищет и никогда не находит. Для него не существует слов: "я знаю, я нашел". Когда я говорю, что я художник, это значит лишь: "я ищу, я стремлюсь, я отдаюсь этому всем сердцем"».

Ирвинга Стоуна, прежде всего, увлекает проблема творческого поиска Ван Гога, индивидуальности творца, как происходит зарождение и становление созидательной жилки внутри живописца, какими путями он стремится к самовыражению. На мой взгляд, писатель не только сумел передать суть становления Ван Гога как художника, отобразить его душевные и живописные поиски, но и показать тонкую взаимосвязь таких видов искусств, как литература и живопись.

Диалог живописи и слова

В романе, как уже отмечалось ранее, присутствует диалог искусств, а именно живописи и литературы. 

Весь текст произведения наполнен аллюзиями, реминисценциями и эпизодами, когда одно искусство (живопись) воспринимается через другое (литературу) и наоборот: любовь Ван Гога к романам Мишле и цитирование его, обсуждение внутри кружка художников романов Мопассана и других их современников.

Например, при разговоре с кузиной о книге Огюста Грюзона «История крестовых походов» Винсент отмечает, что она написана в духе голландского художника Тейса Мариса: «прочтите — и вы увидите, как это похоже на полотна Мариса, когда автор описывает древний замок на скале, сумерки осенних лесов, а вдали — темные поля и пахаря, идущего за белой лошадью». Таким образом, Винсент Ван Гог стремится показать, что манера письма Грюзона напоминает ему мрачные реалистичные картины Мариса, на чьих полотнах словно изображены герои книги, а пейзажи – превосходные декорации к месту действия. Для художника слова сразу облекаются в образы, которые «обрастают» краской, тоном и ложатся на холст.

Следующий эпизод, показывающий взаимосвязь литературы и живописи, — это одна из встреч художников-импрессионистов (стоит отметить, что в разговорах художников часто звучат наименования книг их современников – Мопассана, Золя и других), в процессе которой они живо дискутировали о литературном творчестве. Разговор Сезанна, Гогена и Ван Гога коснулся книги «Творчество» Эмиля Золя. Импрессионисты встретили появление этого романа с явным раздражением и объявили, что Золя ничего не понимает в живописи. Ирвинг Стоун показал реакцию Сезанна на выход данного романа. Художник считает, что произведение Золя – плохая, фальшивая книга, пародия на роман о художнике (интересно, что в собственном романе о художнике Стоун приводит подобный эпизод). По мнению Сезанна, Золя высмеял его в своей книге, поскольку изобразил его как фантазера, мечтателя, который «воображает, будто революционизирует искусство и не пишет в обычной манере только потому, что у него не хватает таланта писать». Также художники обсудили Мане и Золя, а точнее сплетничали. На мой взгляд, этот эпизод романа и подобная реминисценция на взаимоотношения между представителями разных видов искусств (Мане и Золя, Сезанн и Золя) дает основание говорить, что Стоун в романе показал взаимосвязь искусств.

Тайна гения

Безусловно, Винсент Ван Гог — яркая и неповторимая личность на небосклоне художников. Сама его жизнь была как вызов общественности, а картины — живые и настоящие, которые непоняты и нераскрыты до сих пор.

Из-за необычного взгляда на мир картины Ван Гога кажутся нереальными, но в них ощущаются сильные чувства, вложенные духом гения. В романе Ирвинг Стоун, используя биографический метод, стремился показать то, каким был гений, как происходило становление его личности как творца, художника. При этом гений писателя проявился и в том, что он показал, как взаимодействует живопись и литература, как одно можно воспринимать через другое. Например, в романе Стоун объясняет любовь Ван Гога к книгам тем, что художнику мало знать физиологическую натуру модели; для верного изображения ему необходимо изучить и внутреннюю сторону – чтобы изображать настоящие чувства людей, надо знать их, а лучше всего их изучить через книги великих писателей.

Ирвинг Стоун показывает весь творческий путь художника, исследует каждый шаг на выбранном пути. Автор романа не только описывает создание картин, но и дает читателю представление о том, какие порывы двигали художником в момент написания живописного полотна, какие чувства овладевали им, в каком нервном возбуждении он находился, как он менял свою творческую манеру, учился, ошибался и снова продолжал работать, изнуряя себя, искал идеал, цветовые отношения, как менялся взгляд на жизнь — вечный поиск Винсента Ван Гога. И несмотря на лишения, голод и страдания, разочарование, падения Ван Гог смело шел вперед к намеченной цели. «Только тем художникам место на земле, которых не может погубить ни Бог, ни дьявол, пока они не сделали всего того, что должны сделать». ■

Дарья Можаева