Мы Вконтакте Мы в Facebook

Мы обнаружили, что вы используете Adblock. Мы знаем, как для вас важно иметь беспрепятственный доступ к знаниям - поэтому ради поддержания сайта мы оставляем только ненавязчивую рекламу. Пожалуйста, отнеситесь к этому с пониманием.

Как отключить: Инструкция

Описание к картинке

Меню

Рубрика Литературный быт

СТАТЬЯВиртуальная смерть критики

Когда душа требует нового текста, а руки тянутся к книжной полке, закономерно встаёт вопрос: что почитать? У жаждущего прошлых лет и веков единственным советчиком была литературная критика. Она советовала, подсказывала, выносила суждения. У современного читателя есть интернет, а в нём – неисчислимое множество тех, кто готов бесплатно и с удовольствием поделиться своим мнением. Кому отдать предпочтение и столь ли существенна разница между предложенными вариантами?

Критик – читатель?

Литературной критике не повезло оказаться меж двух огней. Те, кто рассуждают о литературе с критических позиций, не являются в полной мере читателями; скорее, их работа ближе к литературному творчеству. Не просто поговорить о книге, а максимально полно раскрыть её потенциал, смыслы, в ней заложенные и раскрывающиеся именно в современной, живой среде, представить писателю иной, куда более широкий, чем у рядового читателя, взгляд на произведение – все эти задачи выполнить невозможно, если не обращаться в том числе и к художественной, образной речи, к творческому пониманию и осмыслению прочитанного. Чтобы быть хорошим критиком, мало выражать своё мнение. Нужно хорошо разбираться в литературе, знать её историю и теорию, максимально широко понимать все контексты современности, в которые входит анализируемый текст – философские, социальные, культурные и эстетические.

 

Книги

 

В то же самое время, критику разрешено то, что является для литературоведа запретной территорией – высказывание не просто суждения о тексте, но именно субъективного мнения, личного отношения к произведению. Это личное отношение подразумевает, что критик рассуждает не как сухой теоретик, интересующийся только внутренними процессами текста, но как живой представитель эпохи, призванный оценить вклад этого текста в современную ему действительность, а также определить, насколько предложенное произведение считается с правилами хорошего литературного вкуса, насколько качественно оно написано.

 

Читатель – критик?

Именно тем, что функции литературной критики находятся на пограничье между наукой и чтением,

В современной молодёжной среде, далёкой от профильного литературоведения и гуманитарных специальностей в целом, кажется маловероятной ситуация, при которой за советом обращаются к публикациям маститого критика.

объясняется, на наш взгляд, то лёгкое пренебрежение, которое можно встретить среди читательской аудитории. В современной молодёжной среде, далёкой от профильного литературоведения и гуманитарных специальностей в целом, кажется маловероятной ситуация, при которой за советом обращаются к публикациям маститого критика. Вероятнее всего, порекомендовать книгу попросят таких же рядовых читателей.

Одним из крупнейших сервисов, посвященных чтению и обсуждению книг, в русском сегменте интернета является LiveLib. Эта «живая библиотека» имеет довольно большой функционал, но основная его задача – помочь читателю найти книгу, которая его заинтересует, сориентироваться в широчайшем спектре вариантов и возможностей. Для этого на LiveLib каждому зарегистрированному пользователю дается возможность писать рецензии на прочитанные книги.

Закономерно встает вопрос: что такое эта рецензия с точки зрения науки о литературе? Можно ли воспринимать её как особый вид литературной критики? Можно ли доверять этим рецензиям при выборе собственного круга чтения? Попробуем разобраться, обратившись к тому контенту, который предоставляет сервис. Для того, чтобы понять сущность этого нового жанра, читательской рецензии, взглянем, как любители говорят о разных, но знаковых позициях литературного процесса. Для примера, и чтобы не утомлять читателя, ограничимся знаковыми, и потому наиболее показательными текстами.

 

Древний текст. «Одиссея»

Открыв страницу «Одиссеи», можно удивиться – читатели LiveLib написали всего лишь 68 рецензий (для сравнений, на книгу «Сумерки» Стефани Майер написано 397 рецензий, а на «Гарри Поттер и философский камень» Джоан Роулинг – 674). Речь, вероятно, даже не о том, что великое творение Гомера прочесть сложнее, нежели современный массовый текст, а о том, что даже простейшая статистика чётко показывает целевую аудиторию проекта. Молодой читатель, берущийся за древний текст, вряд ли обратится за советом по трактовке и оценке к своему сверстнику.

Кроме того – и это важно – древние тексты продуцируют в читательском сознании мысли, идущие мимо жанра рецензии, актуализирующие другие вербальные структуры и письменные жанры.

 

Одиссей, прикованный к мачте. Римская мозаика.

Одиссей, прикованный к мачте. Римская мозаика.

Зато, если обратиться к самим рецензиям, можно приятно удивиться. Первая же из них при сортировке по релевантности написана с претензией на гекзаметр, но в весьма ироничном стиле и с использованием соответствующей, разговорной лексики. Гомер, вероятно, не оценил бы нововведения, зато автор удачно попала в жанр ироикомической поэмы, когда-то давно уже открытый русской литературой. Показательно: автор относится к профессиональным читателям или же на пути к становлению таковым, и тем не менее рецензию оформляет в весьма далёком от научного стиле: «Думать не надо, однако, что это поэма-движуха / И к одному развлеченью её создавали годами. / Всё не так просто, и многие знанья сокрыты / В строках, которые в сон погружают филологов юных»*. Читательская рецензия намного свободнее в формах выражения авторской мысли; она не просто даёт высказаться, но позволяет сделать это ярко, подзарядиться от собственной энергии, дать читателю и интерпретатору погреться в лучах собственной славы, посиять своим светом, хоть и отражённым, и преломлённым.

Во второй рецензии потрясает резкий переход тона, что, впрочем, сразу объясняется зрелым возрастом автора. Серьёзный, вдумчивый стиль, выводы, обобщения – всё намного ближе к «серьёзному», чем можно было бы предположить. Но интереснее всего другое – название. «Свадебный подарок» – это и есть «Одиссея» Гомера, ставшая не просто знаковой точкой в мировой культурной истории, но важной точкой личной судьбы, символом и отпечатком индивидуальной человеческой истории.

Читательская рецензия намного свободнее в формах выражения авторской мысли; она не просто даёт высказаться, но позволяет сделать это ярко, подзарядиться от собственной энергии, дать читателю и интерпретатору погреться в лучах собственной славы, посиять своим светом, хоть и отражённым, и преломлённым.

История знакомства с книгой становится неизменным (или практически неизменным) элементом читательской рецензии. И, помимо личных и трогательных моментов, имеет и практический смысл: мы чётко понимаем, что за читатель перед нами, узнаём его личную, за-книжную жизнь и, соответственно, осознаём, насколько идентичным нашему будет его литературный опыт, насколько его мнению можно доверять.

 «Одиссея» Гомера имеет оценку 4.11, что достаточно высоко по местным меркам. В целом, рецензии на него написаны на достаточно высоком уровне – стиль, точка зрения на текст, знание литературных и исторических контекстов. Но авторы пишут для себя (и для сотен тысяч других «себя», которые примеряют к собственному мнению написанный текст), поэтому эмоций – много, анализа – почти нет. Даже у древнего текста спровоцировать аналитическую деятельность читателя не получается.

 

Классический текст. «Ромео и Джульетта»

«Ромео и Джульетту» Шекспира читатели LiveLib оценили чуть меньше Гомера – в 4.08 балла, но зато она получила аж 212 рецензий. Уровень литературоведческих знаний здесь совсем иной: авторы неизбежно стремятся пересказать сюжет (кто же не знает, как раздражает и злит это неуёмное и немудрое желание!), поспорить с автором, указать ему на его ошибки: «Сюжет, на мой взгляд, глуп и неправдоподобен. Ромео и Джульетта повстречались раз и поняли, что жить друг без друга не могут, а ве..дь до этого Ромео не мог представить свою жизнь без Розалины. И вот они готовы вступить в брак, даже не зная друг друга»*.

 

Ромео и Джульетта

Ф. М. Браун. Ромео и Джульетта. 1869-1870.

Если древняя литература обязывает относиться к ней с необходимым пиететом и дистанцией, образующейся прежде всего благодаря огромному временному расстоянию между читающим и текстом, то Шекспир, как мы знаем, волшебно универсален и потрясающе современен. Рецензенты позволяют себя одурачить и забывают, что перед ними – литература, а не жизнь. Это, к слову, очень важная часть анализируемого нами жанра: граница между читаемым и тем, кто читает, зачастую стёрта напрочь. Наивное чтение создаёт нередко наивные тексты.

Вообще Шекспир, создав в своей трагедии великий парадокс любви и смерти, стимулирует читателя к борьбе с текстом, провоцирует его. Знаковыми становятся фразы вроде: «О логике герои Шекспира вообще не вспоминают»*. Автор рецензии, таким образом, признаётся, что он не понимает текст, не «ловит» его идейный посыл, его особый пафос. Между тем, это не просто спор разных опытов – читателя и автора, сохранившего свою собственную эмпирику в своем персонаже. Это отсутствие у читателя осознания, что ему нужно не просто сказать да или нет тексту, не просто осудить или оправдать его; ему нужно его понять. То есть настоящая читательская задача (причём как профессионального, так и непрофессионального читателя) – правильно (основываясь на имеющихся у него знаниях о бытии) расшифровать внутреннюю логику текста, а не приложить текст к собственной бытовой логике. В этом смысле подавляющее большинство проанализированных нами рецензии потерпело сокрушительное поражение. Потому что о логике в прямом, упрощённо-сниженном смысле этого слова – увы! – не слышал вообще ни один художественный текст. И те критики, которые могут назвать себя профессионалами своего дела, знают об этом.

Зато по части советов к прочтению и формированию литературного вкуса LiveLib почти всегда старается не проиграть: «Но, думаю, история будет поучительной, как для подростков - они могу понять, что поспешные действия ни к чему - так и для родителей - о том, что не всегда их советы бывают на пользу детям»*. Просто, практично, но зато честно.

Рецензенты позволяют себя одурачить и забывают, что перед ними – литература, а не жизнь.

Культовый текст. «Превращение»

Кафка для LiveLib оказался не таким уж и культовым: писателя, вклад которого в мировую культуру трудно переоценить, который стал и до сих пор становится иконой для многих молодых людей в период взросления, а для некоторых (которых уже меньше, но тем не менее их вполне можно выделить в отдельную социальную группу) остался кумиром и в возрасте вполне зрелом – так вот эту фигуру из фигур читатели сервиса оценили всего в 4.07 балла, то есть даже ниже, чем «Ромео и Джульетту». Кроме того, о нём написано всего 139 рецензий. С другой стороны, на сборник Кафки, включающий в себя его жуткий рассказ «В исправительной колонии», а также романы «Процесс» и «Замок», читатели ответили аж 702 рецензиями.

 

Обложка первого издания Превращения Ф. Кафки (1916)

Обложка первого издания Превращения Ф. Кафки (1916)

Видимо, для широкой публики, не знающей о «культовом» статусе текста, в свободном романном жанре оказалось проще и комфортнее. Хотя, если спрашивать личное мнение вашего покорного слуги, простор романа Кафки куда как более пугающий, чем любая теснота даже самой короткой новеллы.

Кафка – даже Кафка – в какой-то мере пал жертвой бытового психологизма, о котором мы говорили ранее: «В этом противопоставлении и есть главный конфликт или боль и самого Кафки: да, я другой, не такой как все, я, если хотите, насекомое, но я – человек и я хочу быть среди вас, быть таким какой я есть. Посмотрите на насекомое и найдите в нем человека, разглядите человека.

А общество и семья не принимает, отторгает, именно потому, что другой»*. Впрочем, можно найти и вполне любопытные аналитические рассуждения: «Можно с разных точек зрения рассматривать этот литературный бриллиант, ставший «классикой» модернизма. Хотите фрейдистский и психоаналитический подход? Пожалуйста вам. Прочитав «Превращение», только ленивый ум не начнет рассуждать о том, как болезненные взаимоотношения Кафки с отцом повлияли на формирование столь удручающего мировоззрения писателя. Можно погрузить это произведение в исторический контекст и сказать о том, что в нем (впрочем, как и во всем своем творчестве) Кафка, пророчествует - осознанно, не осознанно ли - о наступающей эпохе тоталитаризма, атмосфера которой будет так похожа на этот безумный кафкианский мир; реальная история будет будто бы списана с художественных страниц, созданных Кафкой»*. Но в этом, в общем-то, и заключается та важная особенность жанра читательской рецензии, которую нельзя не подчеркнуть: предельное разнообразие, разночтение вариантов. Именно на примере текстов Кафки видно, как здорово получается у рецензентов упражняться в остроумии. Если критика (а уж тем более литературоведа) здорово сдерживают в своём желании пофантазировать, то читателя вольного не сдерживает никто. Более того, его подстёгивают – и сложные, абстрактно-философские, экзистенциальные тексты, и читатели-собратья, следящие за профилем в сети, и собственное эго, жаждущее выразиться через любой подвернувшийся под руку материал, наплевав на художественное своеобразие и уникальность эстетической реальности автора. Видимо, и при жизни не понятый никем Кафка и не надеялся на посмертное понимание (иначе завещал бы Броду отнюдь не поминальный костёр из литературы). Но и на такое разнообразие заведомо абсурдных (какая ирония!) вариантов он тоже вряд ли рассчитывал.

 

Современный текст. «Щегол»

Искренне поразило вашего покорного слугу, что роман «Щегол» Донны Тартт, увесистую книгу в 832 страницы, уже успели дважды прочесть в Книжном вызове – 2018.

К. Фабрициус. Щегол (1654). Картина, изображённая на обложке одноимённого романа.

К. Фабрициус. Щегол (1654). Картина, изображённая на обложке одноимённого романа.

Впрочем, современное здесь читают действительно чаще, чем древнее, диктует книжный рынок, агрессивный маркетинг, мода и аудитория. Увы, ни Донн, ни Байрон, ни Бодлер свои книги рекламировать уже не в состоянии.

Получивший Пулитцеровскую премию в 2014 году роман получил от читателей LiveLib 404 рецензии, что, в целом, довольно высокий показатель. «Щегол» – достаточно яркий пример того, как книга, ставшая ярким, заметным литературным событием, способствует формированию литературного вкуса эпохи. В 2014 не было того, кто, читая, не знал о «Щегле». Сейчас на LiveLib в рецензиях есть ровно два лагеря: «это совершенно точно шедевр» и «это кирпич с претензией на интеллектуальность». «Мой список книг, за которые я готова выцарапать глаза пополнился»* – пишет один из авторов. Согласитесь, достаточно резкое, и вместе с тем симптоматичное заявление. «Бесконечный утомительный поток слов и витиеватых образов - он длится, длится и длится, а сюжет все никак не начинается и не начинается...»* – один из постоянных укоров в сторону автора. «Донна Тартт, пожалуй, заняла бы выдающееся место в мировой литературе... если б оно не было занято Достоевским и Диккенсом»* – практически резюме диалога, при условии, что спорящим сторонам удалось бы договориться. На самом деле, не столь важно в данном случае, какова книга; важно, как мощно она смогла стимулировать желание высказаться по данному вопросу.

Если критика (а уж тем более литературоведа) здорово сдерживают в своём желании пофантазировать, то читателя вольного не сдерживает никто.

Осознать право на формирование собственного мнения о книге не просто в своей голове и не только в тесном кругу друзей, но и в широком пространстве других читающих, понять, что ты не тупик литературного процесса, ты – его двигатель и создатель наравне с писателем, ты не тот, кто молча потребляет и только сортирует книги на полке по степени адекватности твоему вкусу, но ты именно тот, кто вправе спорить о книге – это, вероятно, один из самых главных плюсов приобщения читателя к работе критика-профессионала.

 

Кому верить?

Прежде всего, себе, как бы банально это ни звучало. Литературная критика оценивает шансы книги на вхождение в культурный контекст, прикидывает и озвучивает риски, предсказывает то, как публика примет тот или иной текст. Читательская критика не предсказывает, она показывает. Она и есть та реакция, о которой могут долго спорить профессиональные критики. Да, она менее информативна, совершенно недоказуема и не универсальна. Но зато это мощный инструмент для оценки современного литературного процесса, это рука на пульсе новейшей, рождающейся здесь и сейчас литературы. Классику мало обсуждают, но чувствуют её силу, современные тексты обсуждают много, но и недостатки видят и чувствуют значительно лучше. Строго говоря, стать частью науки о литературе читательская рецензия никогда не сможет. Но, на наш взгляд, эта самая наука многое потеряет, если не прислушается к голосу живого, хоть и виртуального читателя. ■

Елена Чебанная

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER

Вход

Войти с помощью социальных сетей

Регистрация

Войти

Зарегистрироваться с помощью социальных сетей

Восстановка пароля

Зарегистрироваться
Войти

Нашли ошибку в тексте?

Читателю в начале года предлагается заявить количество книг, которое он прочтёт в до его окончания. В процессе чтения пользователь фиксирует в системе книги, которые он прочёл, тем самым следя за выполнением своего Книжного вызова. 

Автор: TibetanFox 

Источник: www.livelib.ru

Автор: Fari22

Источник: www.livelib.ru

Автор: Medulla 

Источник: www.livelib.ru

Автор: ChristinaLvovskaya

Источник: www.livelib.ru

Автор: Arlett 

Источник: www.livelib.ru

Автор: ima

Источник: www.livelib.ru

Автор: Seterwind 

Источник: www.livelib.ru