Сегодня вряд ли кому-то нужно объяснять происхождение термина «фанфикшен», потому что смысл его довольно прозрачен и без перевода – это результат деятельности фаната, который на материале любимого произведения (чаще всего с использованием его героев и до какой-то степени – художественного мира) создает свое собственное.  В Интернете нетрудно наткнуться на продолжения и предыстории, переосмысления оригинальных идей, многочисленные вариации романтических отношений (и не только между любыми полами и гендерами, но и между героями любых не связанных друг с другом текстов). У самых популярных текстов – уже свои тысячи фанатов. Никакой коммерческой прибыли фикрайтеру это принести не может, хотя стоит отметить, что многие известные авторы young adult романов начинали именно с фанфикшена. Фактически граница между автором и читателем теперь стерта: оба работают в пределах одной и той же вселенной.

Фанфикшен и с чем его едят

На первый взгляд фанфикшен выглядит достаточно безобидно. Если по чьим-то произведениям создают фанфикшен, значит, они популярны и любимы читателями – для многих (в том числе для Нила Геймана, Джоан Роулинг и других) этого объяснения достаточно. Кроме того, начинающему автору это до известной степени может помочь усовершенствовать стиль и потренироваться на достойных образцах – раз художники могут практиковаться, копируя чужие работы, почему бы то же самое не делать писателям? Наконец, фанфикшен становится поводом для общения тысяч людей всех возрастов и профессий. Даже в отсутствии собственных идей фикрайтеров иногда трудно обвинить – настолько далеко их заносит фантазия в сравнении с оригинальным текстом. Более того, осведомленный читатель может заметить, что мы живем в эпоху постмодернизма, автор умер, а многочисленные скрипторы только и делают, что пересказывают чужие сюжеты с чужими героями. Казалось бы, в чем здесь может быть проблема?

Первый ответ на этот вопрос лежит на поверхности – проблема в авторском праве.

С точки зрения закона просто так взять и заимствовать результаты чужого интеллектуального труда нельзя. Создавать произведения «по мотивам» чего-либо могут только владельцы авторских прав – так в литературе появляются, например, «авторизованные сиквелы». Наглядным примером такого сиквела может служить роман Александры Стэнли «Скарлетт», который ей заказали наследники Маргарет Митчелл. Об успехе предприятия можно поспорить, поскольку книга, изначально попавшая на вершину списка бестселлеров The New York Times, вскоре подверглась критике за длину и излишнюю сентиментальность... но, в отличие от большинства авторов фанфикшена, Стэнли могла безболезненно писать все, что ей вздумается, и не опасаться судебного иска.

Чтобы фанфикшен не превращался в самое настоящее литературное преступление, он должен подпадать под определенные критерии: например, пародия нарушением авторского права не считается. Есть в законодательстве и довольно расплывчатая категория «criticism» - иными словами, критика оригинального произведения также не будет нарушать права автора. Тут же, однако, делается ремарка: в случае, когда судебные иски все-таки подаются, приходится разбирать каждый конкретный текст и выяснять, как и зачем его создатель пользовался чужими произведениями. Разумеется, большинство платформ, где фикрайтеры выкладывают свои работы, знакомы с законодательством – поэтому у них заготовлены аргументы на случай проблем. 

В частности, сторонники фанфикшена настаивают на том, что владельцы авторских прав не несут никаких финансовых потерь и даже получают бесплатную рекламу, а сами фикрайтеры никогда не копируют чужое полностью – а, стало быть, не занимаются плагиатом. 

Фанфикшен и социальный комментарий

Кстати, если при упоминании слова «фанфикшен» вам в голову сразу приходят разновозрастные пользователи Интернета и платформы вроде archiveofourown, то вы будете правы только отчасти. Нетрудно вспомнить, что и до, и после появления понятия авторского права (как, собственно, и понятия «Интернет») литературный процесс отчасти характеризовало перелицовывание чужих произведений – или хорошо забытых старых, или не таких уж и забытых, но по-прежнему актуальных и требующих некоторого переосмысления в новом контексте. И чем ближе мы подходим к современной литературе, тем любопытнее становятся такие переосмысления.

В 1966 году писательница Джин Рис опубликовала роман «Широкое Саргассово море», который сейчас входит в программу многих колледжей и университетов. В книге рассказывалось об Антуанетте Косуэй, молодой наследнице разорившихся плантаторов на Ямайке, и ее несчастливом браке с английским аристократом. Страсть влюбленных со временем охладевает, и неверность мужа (к тому же склонного к жестоким манипуляциям) в конце концов доводит Антуанетту до сумасшествия.  В финальной сцене романа читатель  обнаруживает героиню запертой в одной из комнат богатого английского особняка – она пытается устроить пожар и внезапно видит в коридоре юную девушку, застывшую в ужасе... а публика узнает в девушке Джейн Эйр, в безымянном аристократе - Эдварда Рочестера, а в несчастной сумасшедшей Антуанетте – его нелюбимую жену «Берту» Мэйсон.  Говоря современным языком, Рис создает приквел к произведению Шарлотты Бронте, добавляя таким образом глубины образу Берты Мэйсон.

Если в романе Бронте мы видим ее глазами Рочестера и больше сочувствуем ему, то Рис предпочитает порассуждать на тему того, что Берта тоже была человеком – а не просто безумным непредсказуемым животным, стоящим на пути к счастью героев. Можно ли считать роман Рис фанфикшеном? Вполне, причем таким, который умело обходит потенциальную проблему с копирайтом.

Похожий эксперимент предпринимает в 2001 году Элис Рэндалл, автор романа «The Wind Done Gone», который при чтении оказывается довольно очевидным сюжетным «дополнением» упоминавшихся выше «Унесенных ветром». Здесь рассказ ведется от лица черной рабыни Синары, незаконной дочери мистера О'Хара и Мамушки (и, соответственно, сводной сестры Скарлетт). Если роман Митчелл, несмотря на бешеную популярность, часто критикуется за излишнюю романтизацию американского Юга и рабства как социального феномена, то Рэндалл пытается показать, как в реальности могли чувствовать себя рабы и какие отношения у них складывались с хозяевами.

Нетрудно заметить, что в обоих случаях «вторжение» в художественный мир чужого произведения осуществляется с целью прокомментировать или дополнить его альтернативной точкой зрения. Кроме того, желание избежать возможных проблем с законом заставляет писателей более изобретательно подходить к  использованию известных персонажей: в обоих романах они либо получают прозвища, или остаются безымянными – но вполне узнаваемыми.

(Кстати, издатели Рэндалл были вынуждены поместить на обложку ее романа слово «Пародия», чтобы избежать судебных исков от наследников Маргарет Митчелл).

Что думают авторы?

Как видим, фанфикшен в исполнении профессионалов помогает понять, что такое «критика» оригинала – трудно спорить с тем, что у таких экспериментов есть определенный потенциал, и говорить о простом заимствовании чужих идей для маскировки недостатка собственных не приходится. Однако на этом вопрос о необходимости фанфикшена не закрыт: все-таки право голоса есть не только у авторов текущего законодательства, но и у авторов оригинальных произведений. Несомненно, что после завершения любое произведение искусства в какой-то мере перестает принадлежать создателю – его обсуждают, хвалят или критикуют, и в большинстве случаев писатель никак не может повлиять на восприятие своего труда. Но несомненно также и то, что все писатели – живые люди, которым свойственно испытывать ревность и собственнические чувства даже тогда, когда с юридической точки зрения их правам ничто не угрожает.

В числе наиболее активных противников фанфикшена автор саги «Песни льда и пламени» Джордж Мартин. Для него самым важным оказывается этический вопрос согласия автора на использование своих работ, хотя такое согласие он считает недальновидным: 

«Мне кажется, что писатели, которые разрешают [создавать] фанфикшен, совершают ошибку. И я не думаю, что фанфикшен пишут только злые, аморальные и не заслуживающие доверия люди. В большинстве своем они честные, искренние и действительно любят произведения, по которым пишут собственные, и желают автору оригинала только самого лучшего. Но 1) в каждом коллективе есть не такие уж прекрасные люди, и 2) как только эта дверь откроется, закрыть ее можно будет с большим трудом» – (Джордж Р. Р. Мартин, “Someone in Angry on the Internet”)

По мнению писателя, вольности с авторским правом приводят к тому, что талантливые люди остаются без должного признания своих работ – как, например, мастер хоррора Говард Лавкрафт, прославившийся лишь посмертно. Несмотря на популярность вселенной Лавкрафта и огромное количество связанных с ней произведений, его наследники не получают от этого никакой прибыли – и произошло это якобы потому, что Лавкрафт «слишком многих пускал поиграться в свою песочницу» (Мартин). Разумеется, мнение Мартина его поклонников не останавливает, и количество фанфикшена по вселенной его произведений только растет.

Не менее резко высказывается и писатель-фантаст Орсон Скотт Кард:

«Любой, кто будет использовать моих персонажей без моего разрешения, в ответ получит судебный иск, и не потому, что я злой и агрессивный, а потому, что это НАСЛЕДСТВО, ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ МОИМ ДЕТЯМ. Писать произведения, заимствуя для них моих героев – все равно что въехать без разрешения в мой дом и выбросить мою семью на улицу. Я очень сочувствую начинающим писателям и именно поэтому призываю их никогда, никогда, никогда не тратить время на [фанфикшен] – они гораздо больше сделают для своей карьеры, если начнут придумывать собственные миры и собственных персонажей» – (Кард,  «The time to write fan fiction is "never."»)

Разумеется, и фикрайтеры иногда проявляют излишнюю чувствительность, слыша такое количество критики в свой адрес – еще и от тех, кого они обожают.

Так, в 2010 году читатели посчитали скандальным пост в блоге Дианы Гэблдон, автора популярной серии романов «Чужестранка»: Гэблдон назвала фанфикшен «аморальным и незаконным» и довольно резко ответила на возможные возражения его любителей. «Фанфикшен не приносит прибыли и поэтому не нарушает авторские права»? Это все равно что вломиться в чужой дом и оправдываться, что ничего не украл.  «Я не умею придумывать собственных персонажей, и мне нужно на чем-то тренироваться»? Тренируйтесь, но не выкладывайте результаты на всеобщее обозрение – а еще лучше, сразу старайтесь придумывать свое. «Мой фанфикшен получает хорошие отзывы»? А вы уверены, что это реакция именно на ваше произведение, а не на знакомых героев, созданных кем-то еще?»

Пост вызвал настолько бурную реакцию в интернет-сообществе, что писательница была вынуждена не только удалять гневные комментарии своих разочарованных поклонников, но и впоследствии стереть его целиком. Тем не менее, текст успел распространиться по сети и получить самые разные ответы – от авторов и читателей, от согласных и несогласных.

Заинтересованным этой темой рекомендуем ознакомиться с полным списком доводов Гэблдон – даже если не все из них вас убедят, как минимум вы оцените ее остроумие (или ужаснетесь комментариям, в которых защитники фанфикшена называют ее «глупой женщиной», потерявшей всяческое уважение к своим поклонникам).

Стоит отметить, что «программные выступления» Мартина и Гэблдон были опубликованы в 2010 году, но с тех пор интерес к фанфикшену не только не угас, но и увеличился. Можно было бы списать их позицию на возраст и недостаточное понимание нужд современной аудитории, но трудно отрицать, что многие их аргументы заслуживают внимания.

В конце концов, если ты искренне восхищаешься творцом, то его пожелания и чувства стоит уважать – особенно если сам он высказывается уважительно и не требует ничего сверхъестественного.

Как видим, на противоположных концах дискуссии о фанфикшене оказываются авторы оригинальных текстов (его непримиримые противники) и их фанаты (ярые защитники своего права поселиться в чужом художественном мире). Кто же остается между ними? Пожалуй, люди, пишущие фанфикшен в свое удовольствие и без желания отстаивать его право на существование, и писатели, которые не слишком ревниво воспринимают самостоятельную жизнь своих работ. Поэтому вполне возможно, что вопрос «литературного преступления», совершаемого авторами фанфикшена, нужно оставить правоохранительным органам, а о произведениях – оригинальных или не очень – судить прежде всего по их качеству. ■ 

Екатерина Рубинская